Неточные совпадения
Налево
от входа из лагеря, в тени, далеко ложившейся на землю
от уцелевшей в этой стороне ограды, сидели друг
к другу лицом, придерживая на коленях шахматную доску, Преображенского
полка майор Карпов и драгунского своего имени полковник князь Вадбольский.
Господин фельдмаршал подвигался с отрядом нашим
к Эррастферу; но, услышав, что в авангарде начинал завязываться бой, поручил мне вместе с Мурзою привести, как можно поспешнее, на место сражения артиллерию, которая за снегом и нагорными дорогами отстала
от головы войска; сам же, отделив
от нас почти всю кавалерию, кроме
полка моего и татар, поскакал с нею вперед.
(Читает.) «…решился ударить на русское войско, когда оно менее, нежели когда-либо, ожидает его, для чего и отдал уже приказ
полкам своего корпуса, 17/29 июля, стягиваться
к Сагницу, а небольшому отряду идти из Дерпта
к устью Эмбаха, сесть там на приготовленных шкунах, переправиться через озеро Пейпус [Озеро Пейпус — Чудское озеро.] и сделать отчаянное вторжение в Псковскую и Новгородскую провинции, не отдаляясь
от Нейгаузена, который отряду и главному корпусу считать точкою соединения».
Неточные совпадения
Народ, доктор и фельдшер, офицеры его
полка, бежали
к нему.
К своему несчастию, он чувствовал, что был цел и невредим. Лошадь сломала себе спину, и решено было ее пристрелить. Вронский не мог отвечать на вопросы, не мог говорить ни с кем. Он повернулся и, не подняв соскочившей с головы фуражки, пошел прочь
от гипподрома, сам не зная куда. Он чувствовал себя несчастным. В первый раз в жизни он испытал самое тяжелое несчастие, несчастие неисправимое и такое, в котором виною сам.
Это был просторный, удобный, даже роскошный, кабинет. Огромный платяной шкап орехового дерева, большой письменный стол с
полками, пьянино, два мягкие дивана и более полудюжины кресел составляли его мебель. Вот там-то, между шкапом и пьянино, крепко привинченными
к стене и полу, была одна полукруглая софа, представлявшая надежное убежище
от кораблекрушения.
Сотни людей занимают ряды столов вдоль стен и середину огромнейшего «зала». Любопытный скользит по мягкому
от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится,
к подобию буфета, где на
полках красуются бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и ромом, за полтинник бутылка,
от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
— А вот что такое военная служба!.. — воскликнул Александр Иванович, продолжая ходить и подходя по временам
к водке и выпивая по четверть рюмки. — Я-с был девятнадцати лет
от роду, титулярный советник, чиновник министерства иностранных дел, но когда в двенадцатом году моей матери объявили, что я поступил солдатом в
полк, она встала и перекрестилась: «Благодарю тебя, боже, — сказала она, — я узнаю в нем сына моего!»
—
От нас Утвинов поступил
к вам в
полк? — спросил он.