Фабий Максим Квинт (ум. в 203 г. до н. э.) — римский полководец, за его излюбленный тактический прием изматывания противника прозванный современниками Кунктатором (Медлителем).] тех времен — простер эту осторожность слишком далеко и мог бы потерять плоды своих соображений, если б
имел противника более сметливого и смелого, нежели каков ему дан был Карлом XII.
Неточные совпадения
Все слушали цейгмейстера с особенным вниманием. За речью его последовала минута молчания, как после жаркой перестрелки настает в утомленных рядах мгновенная тишина. Каждый из собеседников
имел особенную причину молчать, или потому, что красноречие высоких чувств, какого бы роду ни были они, налагает дань и на самую неприязнь, или потому, что никто из
противников военного оратора не мог откровенно изъяснить свои чувства. Вульфу, после краткого отдыха, предоставлена была честь первого выстрела.
Живи истинной жизнью — и много будешь
иметь противников, но и противники твои будут любить тебя. Много несчастий принесет тебе жизнь, но ими-то ты и счастлив будешь и жизнь благословишь, и других благословить заставишь.
Неточные совпадения
— Я не понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы, Русские, не
имеем. Губернский предводитель — наш
противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А граф Вронский… я друга себе из него не сделаю; он звал обедать, я не поеду к нему; но он наш, зачем же делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
Но я думаю, что христианская религия
имела гораздо более опасного, более глубокого
противника, чем «Бюхнер и Молешотт», чем наивные русские нигилисты, и
противник этот был — В. В. Розанов.
— Рассудите сами, Григорий Васильевич, — ровно и степенно, сознавая победу, но как бы и великодушничая с разбитым
противником, продолжал Смердяков, — рассудите сами, Григорий Васильевич: ведь сказано же в Писании, что коли
имеете веру хотя бы на самое малое даже зерно и притом скажете сей горе, чтобы съехала в море, то и съедет, нимало не медля, по первому же вашему приказанию.
Труднее всего спорить, когда вы
имеете дело с очень элементарным и малокультурным
противником.
Об Островском даже сами
противники его говорят, что он всегда верно рисует картины действительной жизни; следовательно, мы можем даже оставить в стороне, как вопрос частный и личный, то, какие намерения
имел автор при создании своей пьесы.