Я ничего не понимал, но мне было приятно, очень приятно его слушать; не
зная языка, мог я, однако ж, с помощью слуха сказать ему, что он читал: песни ли ангелов, у престола Всевышнего поющих ему хвалу чистого сердца, или безумный ропот беснующихся на творца своего, бунтующий ад или красные, райские дни.
Неточные совпадения
Тем более имею право ожидать их снисхождения, что могу изъясняться с ними без помощи переводчика… вы
знаете, что я употребил несколько часов моей жизни на изучение
языка русского.
Он
знал хорошо
языки греческий, латинский и, что удивительнее всего в тогдашнее время, русский, на который он перевел множество латинских сочинений.
Мы видели по прочитанной им самим номенклатуре книг, им переведенных на этот
язык, что труды его были велики;
узнаем впоследствии, были ли они бесполезны.
Скорей повесит он свои шпоры к большому колоколу московскому и заставит его говорить на своем
языке, чем лифляндцы будут вынуждены когда-либо
знать по-русски.
Знаем только, что она в два года умела приноровиться к русским обычаям и выучиться несколько русскому
языку, на котором говорила пополам с чухонским и немецким, приправляя эту смесь солью любимых поговорок народа, между которым хотя она и не родилась, но нашла пропитание, ласки и, может быть, утешения.
Дюмон. Вот это-то и лежит у меня на сердце. Правду сказать, любя Россию, пригревшую меня под крылом своим, любя ваш сладкий, звучный
язык, созданный, кажется, для поэзии, я с того времени старался исправиться. Вы это
знаете, господа!
Карпов. Мы
знаем, что любезный наш полковник Дюмон не пренебрегает ни
языком, ни обычаями нашими. Король берет пешку на третьей клетке коня своего.
Узнал родных по
языку их: ведь они, братцы, вылиты из колоколов московских.
— О вей, о вей! — отвечал шепотом монах, качая головой и озираясь: — Не
знаю, как и помоць [Хотя монах говорил с Никласзоном по-немецки, но я старался в переводе Авраамовой речи удержать его выговор русского
языка. — Авраам также лицо историческое.].
— Я враг Паткулю, не
языком, а делом, — отвечала дипломатка. — Впрочем, вы
знаете, что я люблю политические споры. Не из возмущенного ли моря выплывают самые драгоценные перлы? Ловите их, ловите, почтеннейший генерал, как я это делаю, и простите благородной откровенности моих соотечественников, этих добрых детей природы, любящих своего государя, право, не хуже шведов.
Это было не очень приятно: он не стремился посмотреть, как работает законодательный орган Франции, не любил больших собраний, не хотелось идти еще и потому, что он уже убедился, что очень плохо
знает язык французов.
— Вылечился, когда увидел ваше «вольное козачество» на службе у турецкого деспотизма… Исторический маскарад и шарлатанство!.. Я понял, что история выкинула уже всю эту ветошь на задворки и что главное не в этих красивых формах, а в целях… Тогда-то я и отправился в Италию. Даже не
зная языка этих людей, я был готов умереть за их стремления.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на
языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его
знает, не
знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной человек. (К Софье.) Я и сам имею честь
знать вашего дядюшку. А, сверх того, от многих слышал об нем то, что вселило в душу мою истинное к нему почтение. Что называют в нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие его прямодушия. Отроду
язык его не говорил да, когда душа его чувствовала нет.
Притом не
знал и другого
языка, кроме русского.
Где же тот, кто бы на родном
языке русской души нашей умел бы нам сказать это всемогущее слово: вперед? кто,
зная все силы, и свойства, и всю глубину нашей природы, одним чародейным мановеньем мог бы устремить на высокую жизнь русского человека? Какими словами, какой любовью заплатил бы ему благодарный русский человек. Но веки проходят за веками; полмиллиона сидней, увальней и байбаков дремлют непробудно, и редко рождается на Руси муж, умеющий произносить его, это всемогущее слово.
Одна была такая разодетая, рюши на ней, и трюши, и черт
знает чего не было… я думаю себе только: «черт возьми!» А Кувшинников, то есть это такая бестия, подсел к ней и на французском
языке подпускает ей такие комплименты…