С нее взорами скользил я по
необозримой равнине вод, спокойных и гладких, словно стекло, то любовался, как волны, сначала едва приметные, рябели, вздымались чешуей или перекатывались, подобно нити жемчужного ожерелья; как они, встревоженные, кипели от ярости, потом, в виде стаи морских чудовищ, гнались друг за другом, отрясая белые космы свои, и, наконец, росли выше и выше, наподобие великанов, стремились ко мне со стоном и ревом, ширялись в блестящих ризах своих.
Но при конце сего начертания взор мой невольно устремляется на всю неизмеримую Империю, где столько морей и народов волнуется, где столько климатов цветет или свирепствует, где столько
необозримых степей расстилается и столько величественных гор бросает тень на землю!
А там, за темно-синими струями реки, за желтыми песками мелей и лугового берега, привольно раскинулась
необозримая даль, крытая зелеными пожнями, сверкающими на солнце озерами, заводями, полóями [Полóй — более или менее обширная яма вблизи лугового берега большой реки.
От Булома и до самого Ледовитого океана тянется страшная тундра. Зимой эта тундра представляет собой гладкую снеговую поверхность, а летом —
необозримое болото, кое-где покрытое мелким березовым кустарником.