Подачкин (перебивая его). Похвально, ей-ей, хотя не понимаю! Да ты, черт побери, на виршах собаку съел. Знаешь ли, братец, напиши что-нибудь на свадьбу моей матери. Шут бы ее взял, славная матка!.. Воспоила, воскормила меня, в офицеры вывела да сама
себя не забыла…
Неточные совпадения
—
Не бойся, барин; ты напал
не на такую дуру! Если б пытали меня, скорей откушу
себе язык и проглочу его, чем проговорюсь. Прощай же, таланливый мой;
не забудь про фату!
Теперь мы условились: ты будешь иметь пригожую женку; сиротка найдет
себе доброго, знатного, богатого мужа; а я буду с фатой…
не забудь же фату за первый поцелуй… и душа моя
не даст ответа богу, что погубила мою… мою красавицу…
Вот и комната княжны… Здесь, конечно, расстанется с нею Волынской, унеся с
собою сладкую добычу любви? Спальня девушки — святилище для постороннего мужчины; преступник уже тот, кто входил в нее с мыслью обольщения. Время рассуждать об этом безумцу!.. Волынской
забыл все святое… он входит за Мариорицей. Одинокая свеча нагорела; никого нет!.. Сумрак и тишина келий!.. Бедная девушка дрожит, сама
не зная отчего; она, как робкое дитя, упрашивает, умоляет его выйти.
Они верили, что тот дворянин почетнейший, кто
забывает себя для пользы общественной, кто
не боится говорить правду перед сильными земли за утесненных и беззащитных и готов за эту правду положить свою голову.
И глаза этого прекрасного создания разгорались огнем неземным, и щеки ее пылали. С каким восторгом примеривает она
себе терновый венец, ей так расчетливо предлагаемый! А Волынской что делал в это время?
Забывал ее в объятиях той, которой некогда изменил для нее ж, дочери фатализма. Что ж была его любовь, пылкая, безумная?.. вы легко отгадаете.
Не ошибался и в том случае Зуда!
— Такой ветреник, все шпагу
забывает!.. Да скажи в австерии, чтобы
не слишком шумели, а то как раз пришлю унять. Вот, матушка, Наталья Андревна, — продолжала Кульковская, когда наследничек ее высоких душевных достоинств вышел,
не поклонясь, — нажила
себе забот. Да здесь
не покойнее ли вам будет? а то против двери…
— Вы, братцы, этого греха и на душу не берите, — говорит бывало, — за такие дела и под суд попасть можно. А вы мошенника-то откройте, да и
себя не забывайте.
Переярков. Вот тебе пример: положим, у тебя на опеке племянник; ты — человек хороший, состоятельный, торговые дела делаешь, а они вышли ребята так себе, ни то ни се, к торговле склонности не имеют, а готовое проживать охота большая; ну, ты и попользовался от них сколько мог, видимо попользовался; а отчеты представлял безобразные и все такое; то есть не то что ограбил, а
себя не забыл. Виноват ты или нет? Вот тебе и задача. По закону ты виноват!
Неточные совпадения
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки,
забыл наклониться. Как хватит
себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака
не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от
себя Бетси,
забыв все свои решения,
не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего
не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И
не думая и
не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Потом, вспоминая брата Николая, он решил сам с
собою, что никогда уже он
не позволит
себе забыть его, будет следить за ним и
не выпустит его из виду, чтобы быть готовым на помощь, когда ему придется плохо.
Одно — вне ее присутствия, с доктором, курившим одну толстую папироску за другою и тушившим их о край полной пепельницы, с Долли и с князем, где шла речь об обеде, о политике, о болезни Марьи Петровны и где Левин вдруг на минуту совершенно
забывал, что происходило, и чувствовал
себя точно проснувшимся, и другое настроение — в ее присутствии, у ее изголовья, где сердце хотело разорваться и всё
не разрывалось от сострадания, и он
не переставая молился Богу.
Это откашливанье она знала. Это был признак его сильного недовольства,
не на нее, а на самого
себя. Он действительно был недоволен, но
не тем, что денег вышло много, а что ему напоминают то, о чем он, зная, что в этом что-то неладно, желает
забыть.