Неточные совпадения
Лесть мужчин, их услужливое внимание преследовали ее до того, что стали ей приторны; старухи, у которых не было
дочек, называли ее ненаглядною; молодые говорили, что они от нее без ума, наружно ласкали ее, как
любимую игрушку, как любимицу государыни, но втайне ей завидовали.
Женщина она была далеко не состоятельная, жила маленькой пенсией после покойного мужа, да доходом с небольшого имения в Тверской губернии, но злые языки уверяли, что у Мавры Сергеевны спрятана кубышка с капитальцем, который она предназначает дать в приданое своей
любимой дочке, но строго охраняет его существование, чтобы не подумать, что сватаются не за красавицу Катиш (красавицей считала ее мать), а за кубышку.
Княжна Варвара Ивановна по-прежнему царила в доме своего отца и, казалось, даже не думала о замужестве. Только старик князь иногда при взгляде на
любимую дочку затуманивался, и невеселые думы роились в его голове. Он все еще надеялся на вторую блестящую партию для своего кумира — Вари, но, увы, время шло, а партии не представлялось.
Неточные совпадения
Жена — раба
любимая, // А
дочка вместе с барышней // Училась и французскому // И всяким языкам, // Садиться позволялось ей // В присутствии княжны…
— Хороши твои девушки, хороши красные… Которую и брать, не знаю, а начинают с краю. Серафима Харитоновна, видно, богоданной
дочкой будет… Галактиона-то моего видела?
Любимый сын мне будет, хоша мы не ладим с ним… Ну, вот и быть за ним Серафиме. По рукам, сватья…
И тяжкие обиды и жгучие слезы, стоны и разрывающая сердце скорбь по нежно
любимой единственной дочери, которая теперь, в ее юном возрасте, как голубка бьется в развращенных объятиях алчного ворона, все это звало старика Байцурова к мщению; но у него, как у бедного дворянина, не было ни вьюгоподобных коней, ни всадников, способных стать грудь против груди с плодомасовскою ордою, ни блестящих бердышей и самопалов, какие мотались у тех за каждыми тороками, и, наконец, — у тех впереди было четырнадцать часов времени, четырнадцать часов, в течение которых добрые кони Плодомасова могли занести сокровище бедной четы, их нежную, их умную
дочку, более чем за половину расстояния, отделяющего Закромы от Плодомасовки.
Ты родимая моя матушка! // В день денна моя печальница. // В ночь ночная богомольница, // Векова моя сухотница! // Прогляди ты очи ясные, // На свою на
дочку глядючи, // На свою на дочь
любимую, // Во последний раз, в останешный!
— Да-с, конечно, дело не в этом. А что просто было — это верно. Просто, просто, а только что просвещения было в нашем кругу мало, а дикости много… Из-за этого я и крест теперь несу. Видите ли, была у этою папашина товарища
дочка, на два года меня моложе, по восемнадцатому году, красавица! И умна… Отец в ней души не чаял, и даже ходил к ней студент — обучением занимался. Сама напросилась, — ну, а отец
любимому детищу не перечил. Подвернулся студент, человек умный, ученый и цену взял недорогую, — учи!