Наступало, однако ж, критическое для Остермана время: он поддерживал доселе герцога, как любимца государыни, которую сам
возвел на престол; теперь, когда узнаны были его высшие виды, надлежало помогать ему всходить на ступени этого престола или вовсе от временщика отложиться.
В случае же неудачи думал он броситься в Русь, увлечь ее всю за собою, повсюду поставить новых судей (ибо в нынешних, по его словам, присмотрена им многая неправда) и
возвести на престол государя великого князя.
Нельзя думать, чтоб они серьезно надеялись
возвести на престол Русской империи подставную самозванку, им нужно было лишь создать как можно больше затруднений императрице Екатерине, им нужно было лишь произвести новое замешательство в России.
Составить заговор или примкнуть к уже составленному, положить конец господству иноземцев,
возвести на престол Елизавету, душой и сердцем напоминавшую француженку, — вот план, подробности которого восторженным шепотом развивал перед Лестоком маркиз де ла Шетарди.
Неточные совпадения
Потом пошли кандидаты
на болгарский
престол. Каждый день — новый кандидат, и всё какие-то необыкновенные. Ходит Афанасий Аркадьич по Невскому и
возвещает:"принц Вильманстрандский! принц Меделанский! князь Сампантрё!" — Никто верить ушам не хочет, а между тем стороной узнают, что действительно речь об меделанском принце была — и даже очень серьезно.
Но при сем оговорился, что выражение это употреблено им не в том смысле, чтобы он мечтал
возвести Фаину Егоровну
на румынский или сербский
престол, но в смысле владычицы его, Глумова, сердца.
София хотела найти поддержку в расколе; ее сообщники говорили против патриарха, хотели
возвести на патриарший
престол Сильвестра Медведева, уверяя, что «ныне-де завелись в церкви новые учители», но решительно никакие ухищрения не помогали.
И бармы возложил, и сам
на свой
престол // По шёлковым коврам виновного
возвёл.
Были в то время толки (и до сих пор они не прекратились), будто граф Алексей Орлов, оскорбленный падением кредита, сам вошел в сношения с самозванкой, принял искреннее участие в ее предприятии, хотел
возвести ее
на престол, чтобы, сделавшись супругом императрицы Елизаветы II, достичь того положения, к которому тщетно стремился брат его вскоре по воцарении Екатерины [М. Н. Лонгинов в статье своей «Княжна Тараканова», напечатанной в «Русском вестнике», 1859 г., № 24, говорит, будто Алексей Орлов еще в январе 1774 года, то есть за десять месяцев до получения повеления Екатерины захватить самозванку (12 ноября 1774 г.), посылал к ней в Рим офицера Христенека с приглашением приехать к нему и что таким образом он в 1774 году играл в двойную игру.