Неточные совпадения
— О! и я за это ручаюсь сама. Но искушения ежедневных сближений с красивым, пылким, умным молодым человеком… К тому ж кузен, хоть и седьмая вода на киселе… родственные отношения, под прикрытием которых говорится многое, чего не дозволено постороннему, высказываются тайны сердечные красноречиво, с
жаром… ныне, завтра, месяцы… И металл поддается. Сердце — не камень. Лизавета Михайловна в поре разгара страстей, кипучая натура… И вы не удивитесь, если они оба
потеряли головы.
Неточные совпадения
Здесь, одетые в легкое льняное пальто, без галстуха и жилета, сидя под тентом без движения, вы
потеряете от томительного
жара силу, и как ни бодритесь, а тело клонится к дивану, и вы во сне должны почерпнуть освежение организму.
— О нет, не написал, — засмеялся Иван, — и никогда в жизни я не сочинил даже двух стихов. Но я поэму эту выдумал и запомнил. С
жаром выдумал. Ты будешь первый мой читатель, то есть слушатель. Зачем в самом деле автору
терять хоть единого слушателя, — усмехнулся Иван. — Рассказывать или нет?
Густая серая пыль, местами изборожденная следами прокатившихся по ней колес, сонная и увядшая муравка, окаймляющая немощеные улицы к стороне воображаемых тротуаров; седые, подгнившие и покосившиеся заборы; замкнутые тяжелыми замками церковные двери; деревянные лавочки, брошенные хозяевами и заставленные двумя крест-накрест положенными досками; все это среди полдневного
жара дремлет до такой степени заразительно, что человек, осужденный жить среди такой обстановки, и сам
теряет всякую бодрость и тоже томится и дремлет.
Она уже и сама как-то
потеряла часть своего рыцарского
жара; уже не с прежней энергией заботится она о соблюдении старых обычаев, во многих случаях она уж махнула рукой, поникла пред невозможностью остановить поток и только с отчаянием смотрит, как он затопляет мало-помалу пестрые цветники ее прихотливых суеверий.
Дорогой княгиня совсем
потеряла свой желчный тон и даже очень оживилась; она рассказала несколько скабрезных историек из маловедомого нам мира и века, и каждая из этих историек была гораздо интереснее светских романов одной русской писательницы, по мнению которой влюбленный человек «хорошего тона» в самую горячечную минуту страсти ничего не может сделать умнее, как с большим
жаром поцеловать ее руку и прочесть ей следующее стихотворение Альфреда Мюссе.