Неточные совпадения
Образумься, дескать, сынку, — говорят им ксендзы, — полно тебе мотать ноги,
ходить за десятки
верст молиться в бедные русские церкви, которые того и гляди обрушатся на твою голову.
Но не слушают бедные русские крестьяне этих обольстительных речей и по-прежнему
ходят они за десятки
верст в свои ветхие, разрушающиеся храмы и хоронят прах своих кровных в глуши лесов.
Только с востока
проходила каймой, на
версту в длину и на десятки сажен в ширину, ровная возвышенность из твердого грунта, поросшая травой и образовавшая род плотины между озером и лесом.
Выступив из города в четыре часа пополудни, Топор быстро
прошел Городец, и в тот же день,
пройдя еще двадцать пять
верст, остановился в Дрибине, имении помещика Цехановецкого, у которого нашел со своей шайкой радушный прием, безопасный ночлег и обильное угощение.
Пройдя деревню Заболотье, шайка отобедала в фольварке Белице, у помещицы Шпилевской, и сделав переход более 40
верст, расположилась на ночлег у помещика Костровицкого в фольварке Петрулине.
Подполковник Богаевский, получив предписание, тотчас же под вечер 28-го апреля выступил из Черикова с ротой стрелков и двумя орудиями.
Пройдя 10
верст до деревни Езеры и не найдя там мятежников, он остановился на ночлег, а крестьяне пустились разыскивать шайку, и действительно к утру уведомили, что она двинулась к Проне,
пройдя накануне Придорожную станцию. Следуя по стопам шайки, Богаевский достиг Литяги и увидел мятежников уже на противоположном берегу.
Будзилович круто повернул влево и
прошел с шайкой
верст пятнадцать до фольварка Ордежа. Дорогой они встречали крестьян, идущих по случаю праздника Юрьева дня к обедне, увещевали их не слушаться более русских властей, говорили, что «за нами идет польский король с большим войском отнимать Могилёвскую губернию у русского царя», но ничто не помогло: крестьяне шли своей дорогой, твердя, что паны «подурели», да и сами повстанцы ворчали, что по этой адской дороге, невесть зачем свернули в сторону.
Довудца своим красноречием успел, однако же, удержать шайку в повиновении,
прошел еще
верст двадцать и остановился на ночь
верстах в пятнадцати от Лиозно, в фольварке Пиоромонте, помещика Александра Пиоро.
Кроме того, хотя он долго жил в самых близких отношениях к мужикам как хозяин и посредник, а главное, как советчик (мужики верили ему и
ходили верст за сорок к нему советоваться), он не имел никакого определенного суждения о народе, и на вопрос, знает ли он народ, был бы в таком же затруднении ответить, как на вопрос, любит ли он народ.
Так мы
прошли версты четыре и дошли до деревянного моста, перекинутого через речку в глубоком овраге. Здесь Крыштанович спустился вниз, и через минуту мы были на берегу тихой и ласковой речушки Каменки. Над нами, высоко, высоко, пролегал мост, по которому гулко ударяли копыта лошадей, прокатывались колеса возов, проехал обратный ямщик с тренькающим колокольчиком, передвигались у барьера силуэты пешеходов, рабочих, стран пиков и богомолок, направлявшихся в Почаев.
В самом деле, вьюга усилилась до такой степени, что в двух шагах невозможно было различать предметов. Снежная равнина, взрываемая порывистым ветром, походила на бурное море; холод ежеминутно увеличивался, а ветер превратился в совершенный вихрь. Целые облака пушистого снега крутились в воздухе и не только ослепляли путешественников, но даже мешали им дышать свободно. Ведя за собою лошадей, которые на каждом шагу оступались и вязнули в глубоких сугробах, они
прошли версты две, не отыскав дороги.
Он
прошел версты две, развязно помахивая палочкой, и вдруг опять осклабился: он увидел возле дороги молодую, довольно смазливую крестьянскую девушку, которая выгоняла телят из овса.
В нашем заводе были два пруда — старый и новый. В старый пруд вливались две реки — Шайтанка и Сисимка, а в новый — Утка и Висим. Эти горные речки принимали в себя разные притоки. Самой большой была Утка, на которую мы и отправились. Сначала мы
прошли версты три зимником, то есть зимней дорогой, потом свернули налево и пошли прямо лесом. Да, это был настоящий чудный лес, с преобладанием сосны. Утром здесь так было хорошо: тишина, смолистый воздух, влажная от ночной росы трава, в которой путались ноги.
Неточные совпадения
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь
верст ловить
ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
Но не успели люди
пройти и четверти
версты, как почувствовали, что заблудились.
Он иронически улыбнулся, поглядев на вороного рысака и уже решив в своем уме, что этот вороной в шарабане хорош только на проминаж и не
пройдет сорока
верст в жару в одну упряжку.
Все к лучшему! это новое страдание, говоря военным слогом, сделало во мне счастливую диверсию. Плакать здорово; и потом, вероятно, если б я не проехался верхом и не был принужден на обратном пути
пройти пятнадцать
верст, то и эту ночь сон не сомкнул бы глаз моих.
— Вот говорит пословица: «Для друга семь
верст не околица!» — говорил он, снимая картуз. —
Прохожу мимо, вижу свет в окне, дай, думаю себе, зайду, верно, не спит. А! вот хорошо, что у тебя на столе чай, выпью с удовольствием чашечку: сегодня за обедом объелся всякой дряни, чувствую, что уж начинается в желудке возня. Прикажи-ка мне набить трубку! Где твоя трубка?