Но нередкий в справедливом негодовании своем скажет нам: тот, кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот, кто их нагревает, тот, кто
огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот, кто воспеняет в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда; тот, кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот, кто во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая
грады твои и чертоги, в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду на суде во имя твое, да возлюблен будеши.
— Да, — продолжала Мари, — и пишет, что они живут решительно в жерле
огненном; целые дни на них сыплется
град пуль и ядер — ужасно!.. Я к тебе с сыном приехала, — присовокупила она.
Изведет из темниц // Сонмы чистых девиц, // Привлечет в божий чин // Сонмы грешных мужчин. // Сам Спаситель ей рад, // Возведет в вышний
град, // Осенит святой дух // Ее
огненный дух, // И на радость она // Будет Богу верна. // Поручусь за нее, // И молюсь за нее, // То — невеста Христа, // Снимет нас со креста, // Силу вышнюю даст, // Благодать преподаст.
Открыла тайничок — там бумажка, та самая, что писала Манефа тогда, как Фленушка, избавясь от
огненной смерти в Поломском лесу, воротилась жива и невредима с богомолья из невидимого
града Китежа.