И мудрено ль? я — человек, слабое, ничтожное созданье — хотел создать достойный
храм богу, дивному богу, творцу вселенной.
Я призвал на помощь прошедшее и настоящее, спрашивал каждый век, требовал к себе на лицо отжившие и живущие народы, сотни поколений, чтобы каждый из них принес достойную лепту на построение
храма богу.
Неточные совпадения
«Какой
храм создашь ты
богу, когда мы только гробы для человека?
Сераль, бани, когда основание
храма живому
богу положено было в сердце моем?..
Но когда Антон услышал имя Анастасии в устах нечистого магометанина — имя, которое он произносил с благоговейною любовью в
храме души своей, с которым он соединял все прекрасное земли и неба; когда услышал, что дарят уроду татарину Анастасию, ту, которою, думал он, никто не вправе располагать, кроме него и
бога, тогда кровь бросилась ему в голову, и он испугался мысли, что она будет принадлежать другому.
Тогда из развалин построю
храм живому
богу: пускай народы придут издалече поклоняться ему в этой огромной пустыне!
Вы знаете по истории, что казнь врача привела в ужас всех иностранцев, живших тогда в Москве, что Аристотель бежал было в свою землю, что «князь великий пойма его и, ограбив, посади на Онтонове дворе за Лазарем святым», что художник исполнил обет свой — докончил
храм Успения пресвятой богородицы. Но что после сделалось с ним, с сыном его, куда след их девался — нигде не отыщете. Напрасно сердце ваше спрашивает, где лежит прах их…
Бог весть!
— Разрушают народ, едино истинный
храм бога живого, и сами разрушители гибнут в хаосе обломков, видят подлую работу свою и говорят: страшно! Мечутся и воют: где бог? А сами умертвили его.
Но главный храм, как бы в насмешку над русским благочестьем, поставлен почти рядом с
храмом Бога живого, чтоб кликом своим заглушать молитвенные песнопения.
Неточные совпадения
От
Бога китайцы еще дальше, нежели от царя. Последователи древней китайской религии не смеют молиться небесным духам: это запрещено. Молится за всех богдыхан. А буддисты нанимают молиться бонз и затем уже сами в
храмы не заглядывают.
И верблюды-то так тогда мое воображение заняли, и сатана, который так с
Богом говорит, и
Бог, отдавший раба своего на погибель, и раб его, восклицающий: «Буди имя твое благословенно, несмотря на то, что казнишь меня», — а затем тихое и сладостное пение во
храме: «Да исправится молитва моя», и снова фимиам от кадила священника и коленопреклоненная молитва!
Прошли тысячелетия со времени исчезновения олимпийских
богов, но поклонники Бахуса не переводились, и на их счет воздвигали
храмы жрецы его.
Дед водил меня в церковь: по субботам — ко всенощной, по праздникам — к поздней обедне. Я и во
храме разделял, когда какому
богу молятся: всё, что читают священник и дьячок, — это дедову
богу, а певчие поют всегда бабушкину.
Еще глас их торжественно во
храмах живого
бога вопиет громко: опомнитесь, заблудшие, смягчитеся, жестокосердые; разрушите оковы братии вашей, отверзите темницу неволи и дайте подобным вам вкусити сладости общежития, к нему же всещедрым уготованы, яко же и вы.