Туда и сюда суетились дворчане, несли оружие из кладовой, пытали доброту коней, снаряжали обильным вытьем и пирогами оружейного, конюшего и прочих холопов, которые должны были идти в поход вместе с
сыном воеводы.
Неточные совпадения
Вспыхнули очи Мамона. Он только что сватал дочь
воеводы Образца за своего
сына и получил отказ: неслись уж слухи, потому что мать самого Мамона была волшебница, которая и сожжена. [Князем Иваном Андреевичем Можайским.] От слов Русалки, ему казалось, шапка на голове его загорелась; он придавил ее могучею рукой и, горько усмехнувшись, сказал...
Еще был
сын у
воеводы Иван Хабар-Симской (заметьте, в тогдашнее время дети часто не носили прозвания отца или, называемые так, впоследствии назывались иначе: эти прозвища давались или великим князем, или народом, по случаю подвига или худого дела, сообразно душевному или телесному качеству).
Воевода ушел на свою половину (которую будем отныне звать хозяйскою) и отдал
сыну приказ уложить дьяка и выпроводить с честью домой, когда он протрезвится. Таков был закон гостеприимства, хотя бы гость для хозяина хуже татарина. Но разгульная голова — Хабар — рассудил иначе.
Зоркие глаза Иоанна прочли в душе моей, и Иоанн называет моего Андреа своим полководцем, беседует с ним о ратном деле, разжигает его молодое сердце славою воинскою, а
сыновьям своим строго наказывает, на помин души его, не забывать отцовского
воеводу.
Седые густые брови
воеводы нахмурились; лучи раскаленных глаз его устремились на врага и, казалось, проницали его насквозь; исполинскою, жилистою рукой сжал он судорожно меч, грудь его поднялась, как разъяренный вал, и, издав какой-то глухой звук, опустилась. Боярина смирила мысль, что будет пролита кровь при дверях дочерниной комнаты. Он видел движение руки своего
сына и, стиснув ее, предупредил роковой удар.
— Великий грех пал бы на твою голову, господине и
сыну наш, — говорило одно духовное лицо, — коли б
воевода пролил кровь своих родичей.
Когда пришел час снаряжать
сына в поход, лицо
воеводы осенилось грустью.
Как бы то ни случилось, успокоенные несколько ее выздоровлением,
воевода и
сын его возвратились в божницу, не без страха, однако ж, что благословение, прерванное так ужасно, вещует для них худое.
— Отважные ребята! — сказал Иван Васильевич, обратясь к царевичу татарскому и художнику. — Будут знатные
воеводы у
сына моего, коли бог не даст мне самому их дождаться.
Сын отвечал ему глухим, предсмертным кашлем. Еще не дошла до них тайна, что Образец отдает дочь свою за Антона-лекаря. Хотя и потревожило Мамона известие, что басурмана выжил старый
воевода из своего двора, но весть о смерти царевича покуда вознаградила его.
Неточные совпадения
— Чему дивиться, что ты связал себя клятвенным обещанием, когда вся Москва сделала то же самое. Да вот хоть, например, князь Димитрий Мамстрюкович Черкасский изволил мне сказывать, что сегодня у него в дому сберутся здешние бояре и старшины, чтоб выслушать гонца, который прислан к нам с предложением от пана Гонсевского. И как ты думаешь, кто этот доверенный человек злейшего врага нашего?..
Сын бывшего
воеводы нижегородского, боярина Милославского.
Каждый знаменитый боярин и
воевода пожелает быть царем русским; начнутся крамолы, восстанут новые самозванцы, пуще прежнего польется кровь христианская, и отечество наше, обессиленное междоусобием, не могущее противустать сильному врагу, погибнет навеки; и царствующий град, подобно святому граду Киеву, соделается достоянием иноверцев и отчиною короля свейского или врага нашего, Сигизмунда, который теперь предлагает нам
сына своего в законные государи, а тогда пришлет на воеводство одного из рабов своих.
—
Сын покойного
воеводы нижегородского?
Герой романа, Юрий,
сын умершего боярина Дмитрия Милославского, бывшего
воеводой в Нижнем Новгороде, известного своею ненавистью к ляхам, присягнул вместе с прочими Владиславу.
Это не устрашило новгородцев, они надеялись на собственные свои силы и на мужество всегда могучих
сынов св. Софии, как называли они себя, продолжали своевольничать и не пускали на вече никого из московских сановников. В это время король польский прислал в Новгород послом своего
воеводу, князя Михаила Оленьковича, и с ним прибыло много литовских витязей и попов. Зачем было прислано это посольство, долго никто не знал, тем более что смерть новгородского владыки Ионы отвлекла внимание заезжих гостей.