Неточные совпадения
Пока Аристотель читал письмо своего брата, молодой
лекарь беседовал с Андрюшей, сидя у стола и окружив одною
рукою гибкий, величавый стан малютки. Несмотря на расстояние лет, между ними установилась с того времени постоянная дружба.
Когда Аристотель, служивший на этот раз переводчиком, представил
лекаря, Иван Васильевич зорко посмотрел на приезжего, немного привстал с кресла и протянул ему
руку, которую этот поцеловал, став на одно колено. Великому князю, тотчас после осквернения его
руки нечистыми устами, поднесли умывальник и блюдо, но он слегка кивнул боярину, исполнявшему эту обязанность, давая ему знать, что она не нужна.
Знаниями и объяснениями врача остался великий князь очень доволен. Почему и отдал Мамону приказ, чтобы все жители Москвы, в случае каких-либо недугов, немедленно являлись к дворскому
лекарю или посылали за ним, показывали ему тотчас язык и подавали
руку. Для ослушников прибавлена оговорка.
Пузырек с эликсиром передан ходячему скелету при переводе лекарского наставления. Дрожащая костлявая
рука положила было на стол корабельник (Schiffsnobel). Корабельник? легко сказать! Подарок царский, судя по тому, что и сам Иван Васильевич посылывал родным своих друзей, царицам, детям их по корабельнику, много по два. Несмотря на важность дара,
лекарь возвратил монету, говоря, что возьмет ее, когда лекарство подействует. С этим выпроводил от себя пациента и посредника.
Так и сделал он. Только, в прибавку к своим обещаниям, брал ее за белые
руки, сажал на скамью, утешал ее, обещал ей всякую помощь. И пригожая вдова, успокоенная ли его обещаниями, или новым чувством к пригожему иностранцу, или желанием отомстить прежнему другу, вышла от
лекаря почти утешенная. Недаром говорит старинная песня: «Молода вдова плачет — что роса падет; взойдет красно солнышко, росу высушит».
Князь Холмский, о котором рассказывали, что он сдирал кожу с неприятельских воинов и собственною
рукою убивал своих за грабеж, был чувствителен к добру, ему оказанному. Он не принял назад жуковины и просил
лекаря оставить ее у себя на память великодушного поступка. Перстень, по металлу, не имел высокой цены, и Антон не посмел отказать.
На все убеждения друга он хранил глубокое молчание; в его душе восставали против
лекаря сильнейшие убеждения, воспитанные ненавистью ко всему иноземному, неединоверному, проклятому, — как он говорил, — святыми отцами на соборе и еще более проклятому душою суровою, угрюмою с того времени, как пал от
руки немца любимый сын его.
Во всякое время молодой
лекарь поспешил бы на зов страждущего, тем охотней в Москве, где он еще, кроме попугая и Ненасытя, не имел на
руках ни одного больного и где хотел бы искусством своим приобресть доверие и любовь русских.
— Осторожней, — сказал Хабар едва слышным голосом, взяв его за
руку, чтобы провести через ущелье между домами, — осторожней, господине
лекарь, здесь слово может накликать беду.
— Да, зелье… только не от чужой
руки… Сама, дурочка, всему виновата. Пожалела серебряную черпальницу, да взяла медную; в сумраке не видала, что в ней ярь запеклась, — и черпнула питья. Немного б еще, говорил
лекарь, и глаза мои закрылись бы навеки. Видит бог, света мне не жаль, жаль тебя одного. Поплакал бы над моею могилкой и забыл бы скоро гречанку Гаиду.
По врожденной девушке стыдливости и потому, что это противно было русским обычаям, она никогда не позволяла ему целовать свою
руку; теперь только слегка отдернула ее, встала, посмотрела, нет ли кого у дверей в сенях, и, когда уверилась, что никто не может слышать ее беседы с Андрюшей, просила подтвердить ей, любит ли он
лекаря.
На дорогу бояре и простые воины снабдили его щедрыми дарами, а
лекарь Антон бальзамом для
рук, болевших от горячего олова, которым они были залиты.
Что, господин
лекарь, черпальщик живой и мертвой воды, теперь пришел посмотреть на унижение художника, посмеяться, как
рука невежества свалила разом все лучшие мечты его, которыми он хотел на небо?..
Ударили по
рукам и условились: приготовить Анастасию, объявить через Афоню согласие Антону-лекарю и сказать ему, чтобы он, сберегая девичью стыдливость и честь от всякого нарекания людского, переехал завтра ж на другой двор и тотчас взял духовника боярского, который ввел бы его в веру крещеную.
— Она была сужена тебе самим великим князем, — говорил между прочим хитрый дворецкий, — на этом господин Иван Васильевич положил свое слово отцу твоему, как шли походом во Тверь. Жаль, коли достанется другому! Зазорно, коли невеста царевича достанется немчину-лекарю! Скажет народ: пил мед царевич, по устам текло, да в рот не попало; выхватил стопу дорогую из его
рук иноземный детина!
Неточные совпадения
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, // К крестьянам подошел: // Как
лекарь,
руку каждому // Пощупал, в лица глянул им, // Схватился за бока // И покатился со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий // По утреннему воздуху // Раскатываться стал…
Я словно деревянная // Вдруг стала: загляделась я, // Как
лекарь руки мыл, // Как водку пил.
Дрожу, гляжу на
лекаря: // Рукавчики засучены, // Грудь фартуком завешана, // В одной
руке — широкий нож, // В другой ручник — и кровь на нем, // А на носу очки!
— Умерла; только долго мучилась, и мы уж с нею измучились порядком. Около десяти часов вечера она пришла в себя; мы сидели у постели; только что она открыла глаза, начала звать Печорина. «Я здесь, подле тебя, моя джанечка (то есть, по-нашему, душенька)», — отвечал он, взяв ее за
руку. «Я умру!» — сказала она. Мы начали ее утешать, говорили, что
лекарь обещал ее вылечить непременно; она покачала головкой и отвернулась к стене: ей не хотелось умирать!..
«Странный этот
лекарь!» — повторила она про себя. Она потянулась, улыбнулась, закинула
руки за голову, потом пробежала глазами страницы две глупого французского романа, выронила книжку — и заснула, вся чистая и холодная, в чистом и душистом белье.