— Ты опять отобьешься от речи, как в индусах войну ведут, — перебил воевода, желавший, чтобы рассказом о
ратных делах отвели совсем душу его от грустного впечатления, сделанного на нее криком ворона.
Зоркие глаза Иоанна прочли в душе моей, и Иоанн называет моего Андреа своим полководцем, беседует с ним о
ратном деле, разжигает его молодое сердце славою воинскою, а сыновьям своим строго наказывает, на помин души его, не забывать отцовского воеводу.
Сын, которого я отдал этому народу в залог моей преданности, моей верности ему, которого окрестил в русскую веру, помощь моя в
ратном деле, строгая жизнь, приготовление грубых материалов, литье пушек, колоколов, самое имя церковного строителя — все доставило мне уважение и любовь русских.
Неточные совпадения
Против закона, уложенного самим великим князем с сыном и боярами, нельзя было идти; только приказано полю быть не прежде, как полки воротятся из Твери. Для
дела ратного еще нужен был такой молодец, как Хабар.
Посылай меня, на какое
дело тебе только вздумается, на
ратное, на смерть; заточи меня вместо Антона, но только помилуй его.
Предшественники его не понимали этой связи и думали улучшить
ратное дело в России, вовсе не касаясь других сторон государственного управления и предполагая, что совершенство ратного строя может все поддержать и поможет им возвеличить Россию, даже при отсутствии всяких других совершенств.
Неточные совпадения
Но нередкий в справедливом негодовании своем скажет нам: тот, кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот, кто их нагревает, тот, кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот, кто воспеняет в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда; тот, кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот, кто во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на
ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая грады твои и чертоги, в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим
дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду на суде во имя твое, да возлюблен будеши.
— «Во гриднице княженецкой, у Владимира князя киевского, было пированье почестный стол, был пир про князей, бояр и могучих богатырей. А и был
день к вечеру, а и был стол во полустоле, и послышалось всем за диво: затрубила труба
ратная. Возговорил Владимир князь киевский, солнышко Святославьевич: „Гой еси вы, князья, бояре, сильны могучие богатыри! Пошлите опроведать двух могучих богатырей: кто смеловал стать перед Киевом? Кто смеловал трубить ко стольному князю Владимиру?“
— Государь! — сказал он, — на то щука в море, чтобы карась не дремал! Не привычен я ни к
ратному строю, ни к торговому
делу. Прости, государь; вон уж пыль сюда подвигается; пора назад; рыба ищет где поглубже, а наш брат — где место покрепче!
О тебе и спрашивать было нечего: мне сказали, что все
ратные люди ушли в Ярославль с князем Пожарским; так я отслужил третьего
дня панихиду по моем боярине и отправился в путь…
— Я встретил на площади, — отвечал запорожец, — казацкого старшину, Смагу-Жигулина, которого знавал еще в Батурине; он обрадовался мне, как родному брату, и берет меня к себе в есаулы. Кабы ты знал, боярин, как у всех
ратных людей, которые валом валят в Нижний, кипит в жилах кровь молодецкая! Только и думушки, чтоб идти в Белокаменную да порезаться с поляками. За одним
дело стало: старшего еще не выбрали, а если нападут на удалого воеводу, так ляхам несдобровать!