Неточные совпадения
Не заставь думать, что орудие чести в твоих руках только опасная игрушка в руках
ребенка и что император немецкий нарядил ко двору
московскому представлять свое лицо не разумного мужа, а задорного мальчика.
Известно было, как Анастасия понравилась княжичу, наследнику
московского стола, и как эта склонность нарушена замыслами великого князя, который искал в браке своих
детей не сердечного союза, а политического.
В Москве и в деревнях кругом необыкновенная тревога. Недельщики, боярские
дети ездят с утра до ночи и выбивают народ. Русский мужичок всею радостью рад глазеть по целым дням хоть и на то, чего не понимает, лишь бы не работать, а тут еще и палкой выгоняют в город на целые сутки праздности. Валят тысячи со всех концов, и все они налягут на сердце Москвы: душно будет ей, родимой! Из этого-то народа хотят выставить декорацию
московской силы.
Неточные совпадения
— Состязание жуликов. Не зря, брат,
московские жулики славятся. Как Варвару нагрели с этой идиотской закладной, черт их души возьми! Не брезглив я, не злой человек, а все-таки, будь моя власть, я бы половину
московских жителей в Сибирь перевез, в Якутку, в Камчатку, вообще — в глухие места. Пускай там, сукины
дети, жрут друг друга — оттуда в Европы никакой вопль не долетит.
Больше же всех была приятна Нехлюдову милая молодая чета дочери генерала с ее мужем. Дочь эта была некрасивая, простодушная молодая женщина, вся поглощенная своими первыми двумя
детьми; муж ее, за которого она после долгой борьбы с родителями вышла по любви, либеральный кандидат
московского университета, скромный и умный, служил и занимался статистикой, в особенности инородцами, которых он изучал, любил и старался спасти от вымирания.
Митя действительно переехал к этому двоюродному дяде, но собственного семейства у того не было, а так как сам он, едва лишь уладив и обеспечив свои денежные получения с своих имений, немедленно поспешил опять надолго в Париж, то
ребенка и поручил одной из своих двоюродных теток, одной
московской барыне.
Жили они роскошно,
детей не имели, принимали в именин
московских друзей, но с соседями по захолустью не знались.
Об отцовском имении мы не поминали, потому что оно, сравнительно, представляло небольшую часть общего достояния и притом всецело предназначалось старшему брату Порфирию (я в детстве его почти не знал, потому что он в это время воспитывался в
московском университетском пансионе, а оттуда прямо поступил на службу); прочие же
дети должны были ждать награды от матушки.