Неточные совпадения
Но лучшая утеха и надежда, ненаглядное сокровище старика, была дочь Анастасия. О красоте ее пробежала слава по всей Москве, сквозь стены родительского дома, через высокие тыны и ворота на запоре. Русские ценительницы прекрасного не находили в ней недостатков, кроме того, что она была немного тоненька и гибка, как
молодая береза. Аристотель, который на своем веку видел много итальянок, немок и венгерок и потом имел случай видеть ее,
художник Аристотель говаривал, что он ничего прекраснее ее не встречал.
Покраснел снова
художник, пожал с восторгом руку
молодому врачу и с трепетом губ, пояснявших его душевное волнение, отвечал...
Можно было подумать, судя по крутому нраву Иоанна, что
художник не переведет сентенции неосторожного
молодого человека, напротив, он исправно передал ее властителю. Аристотель в этом случае знал великого князя, как знало его потомство, упрекавшее сына его Василия Иоанновича в том, что он не похож на своего отца, который «против себя встречу любил и жаловал говоривших против него». Надо прибавить, он любил встречу против себя в речах, а не в действиях.
— Потише,
молодой человек, — сказал с важностью
художник, положа свою руку на плечо рыцаря, — умерь свою горячность: она ничего не поможет твоему делу.
Образумившийся
художник с удовольствием согласился на предложение своего
молодого друга.
— Нет, — сказал наконец
молодой человек в восторге, которого не в силах был скрыть, — нет, великий
художник; ты творил не на земли и только для земных, которые разве долго после нас придут и силою Архимедова рычага заменят миллионы сил человеческих.
— Высокий, гениальный мечтатель, житель неба, сошедший на нашу бедную землю, — продолжал
молодой человек, взяв холодную руку
художника и сжимая ее, — ты ошибся в наших земных расчетах, в наших размерах.
Молодые художники отказывались от традиционного академизма, требовавшего подражания классическим образцам, главным образом итальянского искусства, и выступали за создание русского самобытного искусства, проникнутого передовыми, демократическими идеями.
В то время Нехлюдов, воспитанный под крылом матери, в 19 лет был вполне невинный юноша. Он мечтал о женщине только как о жене. Все же женщины, которые не могли, по его понятию, быть его женой, были для него не женщины, а люди. Но случилось, что в это лето, в Вознесенье, к тетушкам приехала их соседка с детьми: двумя барышнями, гимназистом и с гостившим у них
молодым художником из мужиков.
Витберг был тогда
молодым художником, окончившим курс и получившим золотую медаль за живопись. Швед по происхождению, он родился в России и сначала воспитывался в горном кадетском корпусе. Восторженный, эксцентрический и преданный мистицизму артист; артист читает манифест, читает вызовы — и бросает все свои занятия. Дни и ночи бродит он по улицам Петербурга, мучимый неотступной мыслию, она сильнее его, он запирается в своей комнате, берет карандаш и работает.
Настоящих любителей, которые приняли бы участие в судьбе
молодых художников, было в старой Москве мало. Они ограничивались самое большое покупкой картин для своих галерей и «галдарей», выторговывая каждый грош.
Неточные совпадения
— Донат Ястребов,
художник, бывший преподаватель рисования, а теперь — бездельник, рантье, но не стыжусь! — весело сказал племянник; он казался немногим
моложе тетки, в руке его была толстая и, видимо, тяжелая палка с резиновой нашлепкой на конце, но ходил он легко.
Когда он оглянулся, он увидал
художника, преследующего Катюшу, но она, живо перебирая упругими
молодыми ногами, не поддавалась ему и удалялась влево.
Старый генерал в то время, как Нехлюдов подъехал к подъезду его квартиры, сидел в темной гостиной зa инкрустованным столиком и вертел вместе с
молодым человеком,
художником, братом одного из своих подчиненных, блюдцем по листу бумаги.
Молодой же бескровный
художник с заложенными за уши жидкими волосами глядел в темный угол гостиной своими безжизненными голубыми глазами и, нервно шевеля губами, тянул к «в».
В мягких, глубоких креслах было покойно, огни мигали так ласково в сумерках гостиной; и теперь, в летний вечер, когда долетали с улицы голоса, смех и потягивало со двора сиренью, трудно было понять, как это крепчал мороз и как заходившее солнце освещало своими холодными лучами снежную равнину и путника, одиноко шедшего по дороге; Вера Иосифовна читала о том, как
молодая, красивая графиня устраивала у себя в деревне школы, больницы, библиотеки и как она полюбила странствующего
художника, — читала о том, чего никогда не бывает в жизни, и все-таки слушать было приятно, удобно, и в голову шли всё такие хорошие, покойные мысли, — не хотелось вставать.