— Не скрою от тебя, — сказал он своему маленькому другу, приступая к этому подвигу, — что Анастасия сделала неосторожно, прислав мне такой драгоценный подарок тайком от отца, хотя в ее поступке было только желание сестры спасти
душу брата.
Неточные совпадения
Дочь Палеологов, награжденная от природы силою ума и воли, в которой отказано было ее
братьям, знала очень хорошо, какая безделица нужна была, чтобы решить супруга на исполнение великого дела, созревшего в могучей
душе его.
С своей стороны Эренштейн, любуясь его умною наружностью, читая в глазах малютки готовый отзыв на спрос его
души, наслаждался мыслью, что он действительно найдет в нем
брата.
Оно ж готово отдать
душу за крестового
брата, за красную девицу-полюбовницу, за все родимое — мать, землю, царя и веру.
Это убеждение успокоило ее насчет
брата и между тем обратило на один предмет все помыслы, все способности ее
души, которые разделили было по себе два предмета, равно ей драгоценные.
—
Брат хоть и злодей мне, — продолжал великий князь, — хоть и посягал на мою
душу, на Москву — за то и посажен в железа, — да я лиха смертного ему не желаю, видит господь, не желаю. Хочу только проучить его, наказать, аки отец наказывает. Хочу добра Москве и
братьям моим. Кому ж и печальником быть о них! Ведь я старший в семье. А с Андреем от малых ногтей возросли вместе.
— Милый, родной ты братец мой, — могла она только сказать, рыдая. Она не смела произнести имя жениха, не только что просить о нем; стыд девический, а более строгий обычай запрещал говорить ей то, что у нее было на
душе. Ей, девице, позволено было только плакать об отце или
брате; слезы, посвященные другому мужчине, хоть бы и жениху, сочли бы за преступление. Но в немногих словах ее было столько скорби, столько моления, что
брат не мог не понять, о чем так крушилась Анастасия.
В помощь красноречивому стряпчему пришла Софья Фоминишна из другой горницы, из которой услыхала жалобные моления, раздиравшие
душу, и также стала убедительно просить великого князя о помиловании лекаря. В этом случае она не помнила зла на Антона за оскорбление
брата ее, Андрея Фомича.
«Отец всемогущий, тебе вручаем
душу брата нашего; отверзи ей дверь живота, возложи на нее брачное одеяние правды, более торжественное одеяние субботы вечныя, да представится она тебе чиста и непорочна, и услышит радостную песнь победы!»
— Желаю! от
души брату желаю! Не любил он меня, а я — желаю! Я всем добра желаю! и ненавидящим и обидящим — всем! Несправедлив он был ко мне — вот Бог болезнь ему послал, не я, а Бог! А много он, маменька, страдает?
Неточные совпадения
Скучно,
брат, так жить; хочешь наконец пищи для
души.
Брат лег и ― спал или не спал ― но, как больной, ворочался, кашлял и, когда не мог откашляться, что-то ворчал. Иногда, когда он тяжело вздыхал, он говорил: «Ах, Боже мой» Иногда, когда мокрота
душила его, он с досадой выговаривал: «А! чорт!» Левин долго не спал, слушая его. Мысли Левина были самые разнообразные, но конец всех мыслей был один: смерть.
Но ему стало стыдно за это чувство, и тотчас же он как бы раскрыл свои душевные объятия и с умиленною радостью ожидал и желал теперь всею
душой, чтоб это был
брат.
Левин сказал жене, что он верит, что она желала ехать, только чтобы быть полезною, согласился, что присутствие Марьи Николаевны при
брате не представляет ничего неприличного; но в глубине
души он ехал недовольный ею и собой.
Алексей Александрович думал тотчас стать в те холодные отношения, в которых он должен был быть с
братом жены, против которой он начинал дело развода; но он не рассчитывал на то море добродушия, которое выливалось из берегов в
душе Степана Аркадьича.