Неточные совпадения
Взглянешь в середнее окно —
Великая улица по берегу Москвы-реки, река в излучинах своих от монастыря Симонова
до Воробьева села и все Замоскворечье как на блюдечке; ближе, под тобою, по городской горе взбираются избы одна над другою, держась за Константино-Еленовскую улицу, и видно все на дворах, будто на своем; еще ближе под тобою яблонный сад: кажется, вот все былинки в нем перечтешь.
— Господин наш, князь
великой, всея Руси государь, Иван Васильевич, — заговорил, или, лучше сказать, запел дьяк в нос, — от пресветлого лица своего избрал меня, своего недостойного холопа, сказать тебе, боярину: едет к нам от немцев лекарь Онтон, вельми искусный в целении всяких недугов; остается ему
до Москвы только три дня пути; а поелику
великий государь соизволил, чтобы врач, ради всякого недоброго случая… от чего сохрани… каковой отпахни от него ангелы и архангелы крылами своими, яко… от чего… каковый…
— Люблю Антонио за обычай! — воскликнул один из толпы, средних лет,
до сих пор хранивший насмешливое молчание. — Люблю Антонио! Настоящий рыцарь, защитник правды и прекрасного!.. Товарищ, дай мне руку, — присовокупил он с чувством, протягивая руку Эренштейну, — ты сказал доброе слово за моего соотечественника и
великого художника.
— Ты видишь
до сих пор домишки и часовни, — сказал Аристотель, стыдясь за смиренную наружность русской столицы, как бы за свой родной город, — ты увидишь и скромный дворец
великого князя и спросишь меня: «Где ж, наконец, Москва?» На это отвечу тебе: «Москва, блестящая столица Иоанна, вся в сердце, в думе его; а что он только задумает, то должно исполниться, как мысль судьбы».
— Спасибо! — воскликнул Хабар. — Выручил! Никогда еще так ладно и складно не говорил. Поцелуемся за то и выпьем во славу и красование нашей землицы… Прибавь еще: матушка наша Русь святая растет не по годам, а по часам, а Византия малилась да малилась
до того, что уложилась вся в господине
великом, деспоте аморейском, Андрее Фомиче.
На днях готовится он к постригу (на который согласился
великий князь, несмотря что ему не было еще узаконенных шестнадцати лет); может быть,
до похода не удастся ему увидеть свою крестную мать, которую он всегда так любил.
— Нас тебе нечего опасаться. Мы не в плен пришли взять князя тверского, а проводить с честью Михайлу Борисовича, шурина
великого князя московского. В плену и без того довольно князей у нашего господина: Иван Васильевич велел то же сказать тебе. Мои молодцы, сурожане и суконники московские, проводят тебя
до первого яму и
до второго, коли тебе полюбится. Выбери сам провожатых, сколько в угоду тебе. За один волос твой будут отвечать головой своей. Порукою тебе в том пречистая матерь божия и Спас милостивый.
Быть может, знакомство с высокими памятниками зодчества в Италии, знакомство с
великими художниками образовали вкус мой
до того, что ощупью его пойму то, что другие поймут наукою.
— Что касается
до вогулятина, который ест сырое мясо, и молодых лосей, то Иван Васильевич с
великим удовольствием обещал их.
Здесь приезжал жидовин новокрещеный, Данилом зовут, а ныне христианин, да мне за столом сказывал во все люди: „Понарядился есми из Киева к Москве, ино де мне почали жидова лаяти: собака-де ты, куда нарядился? князь-де
великой на Москве церкви все выметал вон!“ Долетали эти стрелы
до Ивана Васильевича, но от них не было ему больно: он над ними смеялся и продолжал делать свое.
В несколько мгновений долетают вести об этом происшествии
до самого
великого князя.
— Кто
до меня дотронется, не останется жив, — сказал с твердостью Антон, хватаясь за стилет, с ним неразлучный. — Господин дворецкий, неужли ты, доверенное лицо
великого князя, поставленный здесь для того, чтобы исполняли мои приказания, допустишь оскорбить меня в доме безумных татар?
Неточные совпадения
Есть мастера
великие // Подлаживаться к барыням: // Сначала через баб // Доступится
до девичьей, // А там и
до помещицы.
Вскочила, испугалась я: // В дверях стоял в халатике // Плешивый человек. // Скоренько я целковенький // Макару Федосеичу // С поклоном подала: // «Такая есть
великая // Нужда
до губернатора, // Хоть умереть — дойти!»
Тем не менее глуповцы прослезились и начали нудить помощника градоначальника, чтобы вновь принял бразды правления; но он,
до поимки Дуньки, с твердостью от того отказался. Послышались в толпе вздохи; раздались восклицания: «Ах! согрешения наши
великие!» — но помощник градоначальника был непоколебим.
К вечеру разлив был
до того
велик, что не видно было пределов его, а вода между тем все еще прибывала и прибывала.
Обыватели, а в особенности подлый народ,
великие до сего охотники; но при этом необходимо, чтобы градоначальник был в мундире и имел открытую физиономию и благосклонный взгляд.