Неточные совпадения
Итальянцев или фрязов, как тогда их называли, еще терпел он в своем
дому и удостоивал своей беседы, потому что они строили или сбирались строить домы божии; болонского
художника Рудольфа Фиоравенти, иначе Аристотеля, уважал как розмысла, будущего зодчего Успенского собора, и более как отца мальчика, крещенного по-русски.
Но лучшая утеха и надежда, ненаглядное сокровище старика, была дочь Анастасия. О красоте ее пробежала слава по всей Москве, сквозь стены родительского
дома, через высокие тыны и ворота на запоре. Русские ценительницы прекрасного не находили в ней недостатков, кроме того, что она была немного тоненька и гибка, как молодая береза. Аристотель, который на своем веку видел много итальянок, немок и венгерок и потом имел случай видеть ее,
художник Аристотель говаривал, что он ничего прекраснее ее не встречал.
Художник, по множеству разнородных занятий своих, мог только редко с ними видеться; хозяин
дома и почти все русские продолжали его чуждаться, скажу более — гнушаться им: Андрей был на Руси одно любящее существо, которое его понимало, которое сообщалось с ним умом, рано развившимся, и доброю, теплою душою.
В это время на небе насупилась туча, ветер завыл, будто прорванная плотина, и стал прохватывать
художника. Он ощупал голову. Андрюша предупредил его и подал берет, который за ним нес, когда отец выходил из
дому, а потом положил недалече от него, между камнями. Аристотель накрыл голову.
Ей даю обет построить храм,
дом божий, как мне приказывают строить, а не такой, какой хотело бы создать мое самолюбие (
художник перекрестился).
Может статься, и в самом деле
художник был из числа тех гениальных безумцев, которых надо бы запереть вместе с Тассом и Бетговеном в желтый
дом.
Аристотеля и Андрюшу не велел пускать к себе и на глаза. Чтобы не встретиться с ними, он несколько дней не выходил из
дому. Постройка Успенского собора остановилась.
Художник велел сказать великому князю, что церква не будет кончена, если не освободят Антона, что он только по просьбе Антона и начал постройку ее. Ивана Васильевича ответ был — грозное молчание.
Неточные совпадения
— От скуки? Что так: две красавицы в
доме, а вы бежите от скуки; а еще
художник! Или амуры нейдут на лад?
Увы! ничто не прочно на земле. Все, что я вам рассказал о житье-бытье моей доброй помещицы, — дело прошедшее; тишина, господствовавшая в ее
доме, нарушена навеки. У ней теперь, вот уже более года, живет племянник,
художник из Петербурга. Вот как это случилось.
В тот день, когда произошла история с дыркой, он подошел ко мне на ипподроме за советом: записывать ли ему свою лошадь на следующий приз, имеет ли она шансы? На подъезде, после окончания бегов, мы случайно еще раз встретились, и он предложил по случаю дождя довезти меня в своем экипаже до
дому. Я отказывался, говоря, что еду на Самотеку, а это ему не по пути, но он уговорил меня и, отпустив кучера, лихо домчал в своем шарабане до Самотеки, где я зашел к моему старому другу
художнику Павлику Яковлеву.
Мосолов умер в 1914 году. Он пожертвовал в музей драгоценную коллекцию гравюр и офортов, как своей работы, так и иностранных
художников. Его тургеневскую фигуру помнят старые москвичи, но редко кто удостаивался бывать у него. Целые дни он проводил в своем
доме за работой, а иногда отдыхал с трубкой на длиннейшем черешневом чубуке у окна, выходившего во двор, где помещался в восьмидесятых годах гастрономический магазин Генералова.
Мог ли в таком костюме пойти
художник в богатый
дом писать портрет, хотя мог написать лучше другого…