Неточные совпадения
Казань хотя отыгрывалась еще от
великого ловчего, но отыгрывалась, как волчица, которой некуда утечь; уделы сплавлены и выкованы в один могучий особняк, и тот, кто все это сотворил, первый из русских
властителей воплотил в себе идею царя.
— Видно, вещая птица, господине! — отвечал хитрый царедворец, подставляя к окну скамейку, а потом под ноги
великого князя колодку, обитую золотом, и ковер. Все это исполнялось по движению глаз и посоха
властителя, столь быстрому, что едва можно было за ним следовать. Но дворецкий и тут не плошал. Откуда взялась прыть у хилого старика, в котором, по-видимому, едва душа держалась.
Можно было подумать, судя по крутому нраву Иоанна, что художник не переведет сентенции неосторожного молодого человека, напротив, он исправно передал ее
властителю. Аристотель в этом случае знал
великого князя, как знало его потомство, упрекавшее сына его Василия Иоанновича в том, что он не похож на своего отца, который «против себя встречу любил и жаловал говоривших против него». Надо прибавить, он любил встречу против себя в речах, а не в действиях.
Аристотель подтвердил слова
великого князя, радуясь за умные его ответы как наставник, что воспитанник его выпутался благополучно из трудностей экзамена. Как бы в подтверждение своих слов,
властитель схватил попугая за голову, мастерски придержал ее, и птица покорилась магически грозному взору его. Типун был счастливо снят врачом.
С своей стороны, Аристотель и дворский лекарь искусно объяснили
властителю, что слух о несправедливом гневе его на знаменитого воеводу может повредить ему в хорошем мнении, которое имеют об нем римский цесарь и другие государи; что гневом на воеводу
великий князь дает повод другим подданным своим быть изменниками отечеству; что Холмского не наказывать, а наградить надо за его благородный поступок и что эта награда возбудит в других желание подражать такой возвышенной любви к родине.
Властитель Руси держит его в
великой чести; Иоанн-младой, наследник престола, добрый, великодушный, надежда Руси, особенно расположен к нему; русские, по крайней мере многие, перестают питать к нему отвращение и со временем его полюбят; вот и меж ними приобрел он себе друзей.
К ней примешались убеждения и подкуп Иоанновых доброжелателей, слухи о милостях, которыми сильный и богатый московский
великий князь, неминуемый их
властитель, станет осыпать тех, кто скорей перейдет на его сторону, и слухи о казнях, которые падут на упрямых и опоздалых.
Скинув шапку и тафью свою, трижды осенясь крестом, венчанный старец, в виду зарева своего стольного города, передал дом святого Спаса и
великое княжество Тверское
властителю всея Руси. Трогательна была речь его, словно духовное завещание умирающего. Слезы текли по бледному изнеможенному лицу, и несколько раз рыдания прерывали ее.
Бесясь на неудачу в своих дипломатических попытках, которые обещали ему богатые милости от императора и
великого князя, бесясь на неудачу уронить Антона Эренштейна в мнении русского
властителя, преследуемый фамильным сходством своего названого врага с баронессою, Поппель проклинал себя и свою судьбу.
— Вот через этих сильных людей, — говорил еврей, — действовал я на расположение к тебе
великого князя. Через одного из них
властитель русский давно узнал о склонности твоей к дочери Образца.
Прискакал князь Холмский; умоляли он, сноха его — дочь
великого князя, Иоанн-младой листом, который прислан с Хабаром, Елена, митрополит; многие из них падали грозному
властителю в ноги — ничто не помогло.
Неточные совпадения
Все же это ничем не унизит его, не отнимет ни чести, ни славы его как
великого государства, ни славы
властителей его, а лишь поставит его с ложной, еще языческой и ошибочной дороги на правильную и истинную дорогу, единственно ведущую к вечным целям.
Из характера бывшего татарского князя передались его потомству вкрадчивость и угодливость, качества неоценимые во все века и у всех народов для приближенных к
властителю. Эти качества, перешедшие как родовое наследие и самое драгоценное к отцу Степана Обноскова, Ивану, сделали то, что при
великом князе Василии III Иоанновиче род Обносковых был возведен в боярство, но материально их благополучие от этого не улучшилось.
Хотя в описываемое нами время «сибирский царь» Кучум и был данником Иоанна IV, но русское господство за Каменным поясом, то есть за Уралом, было слабо и ненадежно. Сибирские татары, признав московского царя своим верховным
властителем, не только неаккуратно и худо платили ему дань, но даже частыми набегами тревожили стоящую на тогдашнем рубеже русском
Великую Пермь.
— Подойди поближе, молодчик! Я надеюсь, что ты будешь нам верный слуга!.. У кого накипело в груди от неправды бояр, прежних
властителей, тот не может не желать, чтобы
великий государь наш скорее дал расчет всяческим кровопийцам.