Неточные совпадения
— Вышивали мы гладью,
золотом, напрестольники, воздухи, архиерейские облачения… травками, цветами, крестиками. Зимой сидишь, бывало, у окна, — окошки маленькие, с
решетками, — свету немного, маслицем пахнет, ладаном, кипарисом, разговаривать нельзя было: матушка была строгая. Кто-нибудь от скуки затянет великопостный ирмос… «Вонми небо и возглаголю и воспою…» Хорошо пели, прекрасно, и такая тихая жизнь, и запах такой прекрасный, снежок за окном, ну вот точно во сне…
Утром, после переклички, фельдфебель Рукин читает приказ: «По велению государя императора встречающие его части Московского гарнизона должны быть выведены без оружия. По распоряжению коменданта г. Москвы войска выстроятся шпалерами в две шеренги от Курского вокзала до Кремля. Александровское военное училище займет свое место в Кремле от
Золотой решетки до Красного крыльца. По распоряжению начальника училища батальон выйдет из помещения в 11 час.».
Неточные совпадения
Самгин подвинулся к
решетке сада как раз в тот момент, когда солнце, выскользнув из облаков, осветило на паперти собора фиолетовую фигуру протоиерея Славороссова и
золотой крест на его широкой груди. Славороссов стоял, подняв левую руку в небо и простирая правую над толпой благословляющим жестом. Вокруг и ниже его копошились люди, размахивая трехцветными флагами, поблескивая окладами икон, обнажив лохматые и лысые головы. На минуту стало тихо, и зычный голос сказал, как в рупор:
— Дедушка Лодыжкин, а дедушка, глянькось, в фонтане-то —
золотые рыбы!.. Ей-богу, дедушка,
золотые, умереть мне на месте! — кричал мальчик, прижимаясь лицом к
решетке, огораживающей сад с большим бассейном посередине. — Дедушка, а персики! Вона сколько! На одном дереве!
Длинный стол, крытый зелёным сукном, кресла с высокими спинками,
золото рам, огромный, в рост человека, портрет царя, малиновые стулья для присяжных, большая деревянная скамья за
решёткой, — всё было тяжёлое и внушало уважение.
Привели Веру: она стояла за
решёткой в сером халате до пят, в белом платочке.
Золотая прядь волос лежала на её левом виске, щека была бледная, губы плотно сжаты, и левый глаз её, широко раскрытый, неподвижно и серьёзно смотрел на Громова.
Вернулся мой путешествующий по карте палец из Рыбинска в Ярославль. Вспомнились ужасы белильного завода… Мысленно проехал по Волге до Каспия… В дербентские и задонские степи ткнулся, а мысль вернулась в Казань. Опять вспомнился арест, взломанная
решетка, побег. И злые глаза допрашивавшего седого жандармского полковника, глядевшие на меня через
золотое пенсне над черными бровями… Жутко стало, а в этот момент скрипнула дверь, и я даже вздрогнул.