И она
была права: тотчас же после смерти ЖеньКи над домом, бывшим Анны Марковны Шайбес, а теперь Эммы Эдуардовны Тицнер, точно нависло какое-то роковое проклятие: смерти, несчастия, скандалы так и падали на него беспрестанно, все учащаясь, подобно кровавым событиям в шекспировских трагедиях, как, впрочем, это было и во всех остальных домах Ям.
Неточные совпадения
Почему-то он
был сумрачен, хромал на
правую ногу и старался как можно меньше обращать на себя внимание: должно
быть, его профессиональные дела находились в это время в плохом обороте.
— Ну, уж это, господа, свинство! — говорил ворчливо Ярченко на подъезде заведения Анны Марковны. — Если уж поехали, то по крайности надо
было ехать в приличный, а не в какую-то трущобу.
Право, господа, пойдемте лучше рядом, к Треппелю, там хоть чисто и светло.
— А,
право, сам не знаю. Хотел
было переночевать в кабинете у Исай Саввича, но жаль потерять такое чудесное утро. Думаю выкупаться, а потом сяду на пароход и поеду в Липский монастырь к одному знакомому пьяному чернецу. А что?
— Твое дело, твое дело, Женечка, — раздумчиво произнесла Тамара, глядя вниз, — может
быть, ты и
права. Почем знать? Но скажи, как ты уклонилась от доктора?
Поэтому теперь простое дело приготовления чая
было ей так же трудно, как для всех нас в детстве уменье отличать левую руку от
правой или завязывать веревку петелькой.
— Да я же ничего… Я же,
право… Зачем кирпичиться, душа мой? Тебе не нравится, что я веселый человек, ну, замолчу. Давай твою руку, Лихонин,
выпьем!
— Ага! Вот видите: имеет
право оставить дом во всякое время. Следовательно, она может во всякое время бросить ваш гнусный вертеп, ваше проклятое гнездо насилия, подлости и разврата, в котором вы… — забарабанил
было Лихонин, но экономка спокойно оборвала его...
На этот раз он начал лекцию на тему о том, что для человека не существует ни законов, ни
прав, ни обязанностей, ни чести, ни подлости и что человек
есть величина самодовлеющая, ни от кого и ни от чего не зависимая.
— Милая Женечка,
право не стоит… Жизнь как жизнь…
Была институткой, гувернанткой
была, в хоре
пела, потом тир в летнем саду держала, а потом спуталась с одним шарлатаном и сама научилась стрелять из винчестера… По циркам ездила, — американскую амазонку изображала. Я прекрасно стреляла… Потом в монастырь попала. Там пробыла года два… Много
было у меня… Всего не упомнишь… Воровала.
Нинка
была так растеряна, что
правая рука ее дернулась, чтобы сделать крестное знамение, но она исправилась, громко чмокнула протянутую руку и отошла в сторону. Следом за нею также подошли Зоя, Генриетта, Ванда и другие. Одна Тамара продолжала стоять у стены спиной к зеркалу, к тому зеркалу, в которое так любила, бывало, прохаживаясь взад и вперед по зале, заглядывать, любуясь собой, Женька.
И он снял с одного из гробов крышку, еще не заколоченную гвоздями. Там лежала одетая кое-как в отребья морщинистая старуха с отекшим синим лицом. Левый глаз у нее
был закрыт, а
правый таращился и глядел неподвижно и страшно, уже потерявши свой блеск и похожий на залежавшуюся слюду.
Кроме того (Левин чувствовал, что желчный помещик
был прав), крестьяне первым и неизменным условием какого бы то ни было соглашения ставили то, чтобы они не были принуждаемы к каким бы то ни было новым приемам хозяйства и к употреблению новых орудий.
На старшую дочь Александру Степановну он не мог во всем положиться, да и
был прав, потому что Александра Степановна скоро убежала с штабс-ротмистром, бог весть какого кавалерийского полка, и обвенчалась с ним где-то наскоро в деревенской церкви, зная, что отец не любит офицеров по странному предубеждению, будто бы все военные картежники и мотишки.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас,
право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы,
право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Марья Антоновна. Не
буду, маменька.
Право, вперед не
буду.
Анна Андреевна. Цветное!..
Право, говоришь — лишь бы только наперекор. Оно тебе
будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось?
Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей
было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты
будешь благоразумнее, когда ты
будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты
будешь знать, что такое хорошие правила и солидность в поступках.
Марья Антоновна.
Право, я не знаю… мне так нужно
было идти. (Села.)