Неточные совпадения
И в ответ на эти поклоны, строго выдержанные в три
темпа, Анчутин только опускает и подымает веки…
Служба шла в быстром, оживленном, веселом
темпе.
Он был пламенным поклонником
темпа.
—
Темп, — говорил он фараонам, — есть великое шестое чувство.
Темп придает уверенность движениям, ловкость телу и ясность мысли. Весь мир построен на
темпе. Поэтому, о! фараоны, ходите в
темп, делайте приемы в
темп, а главное, танцуйте в
темп и умейте пользоваться
темпом при фехтовании и в гимнастических упражнениях.
Он и сам не подозревал того, что очень любившие его фараоны между собою называли его «обер-офицер
Темп».
Не прошло и полминуты, как зоркие глаза Александрова успели схватить все эти впечатления и закрепить их в памяти. Уже юнкера первой роты с Бауманом впереди спустились со ступенек и шли по блестящему паркету длинной залы, невольно подчиняясь
темпу увлекательного марша.
— В три
темпа или в два? — спрашивает Александров.
— Да, вы, вы, вы. Не нужно ни о чем говорить. Теперь будем только танцевать вальс. Раз-два-три, — подсчитывала она под
темп музыки, и они закружились опять в блаженном воздушном потоке.
Александров сначала опасался, что почти шестимесячная отвычка от «патинажа» даст себя знать тяжестью, неловкостью и неумелостью движений. Но когда он быстрым полубегом-полускоком обогнул четыре раза гладкую поверхность катка и поплыл большими круглыми, перемежающимися размахами, то сразу радостно почувствовал, что ноги его по-прежнему работают ловко, послушно и весело и отлично помнят конькобежный
темп.
И батальон, как один человек, останавливался в два
темпа, а в три других
темпа, сняв ружье с плеча, ставил его прикладом на землю. И тотчас уже опять...
Все оправились и туже подтянули ремни, расправили складки, выровняли груди и опять — шагом марш — вступили в первую улицу Москвы под мужественное ликование ярко-медных труб, веселых флейт, меланхолических кларнетов, задумчивых тягучих гобоев, лукавых женственных валторн, задорных маленьких барабанов и глухой могучий
темп больших турецких барабанов, оживленных веселыми медными тарелками.
Неточные совпадения
Самгин охотно пошел; он впервые услыхал, что унылую «Дубинушку» можно петь в таком бойком, задорном
темпе. Пела ее артель, выгружавшая из трюма баржи соду «Любимова и Сольвэ». На палубе в два ряда стояло десять человек, они быстро перебирали в руках две веревки, спущенные в трюм, а из трюма легко, точно пустые, выкатывались бочки; что они были тяжелы, об этом говорило напряжение, с которым двое грузчиков, подхватив бочку и согнувшись, катили ее по палубе к сходням на берег.
Молчаливый возница решительно гнал коня мимо каких-то маленьких кузниц, в темноте их пылали угли горнов, дробно стучали молотки, на берегу серой реки тоже шумела работа, пилили бревна, тесали топоры, что-то скрипело, и в быстром
темпе торопливо звучало:
«Варвара хорошо заметила, он над морем, как за столом, — соображал Самгин. — И, конечно, вот на таких, как этот, как мужик, который необыкновенно грыз орехи, и грузчик Сибирской пристани, — именно на таких рассчитывают революционеры. И вообще — на людей, которые стали петь печальную «Дубинушку» в новом, задорном
темпе».
Он снова начал играть, но так своеобразно, что Клим взглянул на него с недоумением. Играл он в замедленном
темпе, подчеркивая то одну, то другую ноту аккорда и, подняв левую руку с вытянутым указательным пальцем, прислушивался, как она постепенно тает. Казалось, что он ломал и разрывал музыку, отыскивая что-то глубоко скрытое в мелодии, знакомой Климу.
Скорее можно думать, что мир вступает в период длительного неблагополучия и что
темп его развития будет катастрофический.