Только
спустившись в залу, Александров понял, почему Бауман делал такие маленькие шажки: безукоризненно и отлично натертый паркет был скользок, как лучший зеркальный каток. Ноги на нем стремились разъехаться врозь, как при первых попытках кататься на коньках; поневоле при каждом шаге приходилось бояться потерять равновесие, и потому страшно было решиться поднять ногу.
Неточные совпадения
Потом лакеи с необыкновенной быстротой и ловкостью разняли столовый «покой» и унесли куда-то столы.
В зале стало совсем просторно. На окна
спустились темно-малиновые занавесы. Зажглись лампы
в стеклянных матовых колпаках. Наемный тапер, вдохновенно-взлохмаченный брюнет, заиграл вальс.
Не прошло и полминуты, как зоркие глаза Александрова успели схватить все эти впечатления и закрепить их
в памяти. Уже юнкера первой роты с Бауманом впереди
спустились со ступенек и шли по блестящему паркету длинной
залы, невольно подчиняясь темпу увлекательного марша.
Он вышел из
зала и
спустился по лестнице
в швейцарскую. Великолепный пурпурно-золотой Порфирий принял его как радушный хозяин.
Неточные совпадения
Бывало, как досыта набегаешься внизу по
зале, на цыпочках прокрадешься наверх,
в классную, смотришь — Карл Иваныч сидит себе один на своем кресле и с спокойно-величавым выражением читает какую-нибудь из своих любимых книг. Иногда я заставал его и
в такие минуты, когда он не читал: очки
спускались ниже на большом орлином носу, голубые полузакрытые глаза смотрели с каким-то особенным выражением, а губы грустно улыбались.
В комнате тихо; только слышно его равномерное дыхание и бой часов с егерем.
Откланявшиеся плыли
в противуположную дверь, открывавшуюся
в залу, и
спускались по лестнице; более смелые не торопились, а старались побыть
в комнате.
Дело шло уже к осени, сумерки
спустились рано;
в большой
зале аббатства было сыро и темно.
Отворивший князю человек провел его без доклада и вел долго; проходили они и одну парадную
залу, которой стены были «под мрамор», со штучным, дубовым полом и с мебелью двадцатых годов, грубою и тяжеловесною, проходили и какие-то маленькие клетушки, делая крючки и зигзаги, поднимаясь на две, на три ступени и на столько же
спускаясь вниз, и наконец постучались
в одну дверь.
Вдруг поднялся глухой шум и топот множества ног
в зале, с которым вместе двигался плач и вой; все это прошло мимо нас… и вскоре я увидел, что с крыльца, как будто на головах людей,
спустился деревянный гроб; потом, когда тесная толпа раздвинулась, я разглядел, что гроб несли мой отец, двое дядей и старик Петр Федоров, которого самого вели под руки; бабушку также вели сначала, но скоро посадили
в сани, а тетушки и маменька шли пешком; многие, стоявшие на дворе, кланялись
в землю.