Неточные совпадения
Известно давно, что у всех арестантов в мире и во все
века бывало два непобедимых влечения. Первое: войти во что бы то ни стало в сношение с соседями, друзьями по несчастью; и второе — оставить на стенах тюрьмы
память о своем заключении. И Александров, послушный общему закону, тщательно вырезал перочинным ножичком на деревянной стене: «26 июня 1889 г. здесь сидел обер-офицер Александров, по злой воле дикого Берди-Паши, чья глупость — достояние истории».
Там, в собрании ваших священных хартий, блюдется на
память векам сие собственной руки Ее [От 6 Июня 1763.] начертание, в котором Она говорит с вами как с именитыми отцами древнего Рима, изъявляя пламенную ревность Свою ко благу России, заклиная вас любовию к отечеству быть достойными орудиями законов и ставя вам в пример Историю!
Неточные совпадения
— Как! Вы здесь? — начал он с недоумением и таким тоном, как бы
век был знаком, — а мне вчера еще говорил Разумихин, что вы все не в
памяти. Вот странно! А ведь я был у вас…
Соседями аккомпаниатора сидели с левой руки — «последний классик» и комическая актриса, по правую — огромный толстый поэт. Самгин вспомнил, что этот тяжелый парень еще до 905 года одобрил в сонете известный, но никем до него не одобряемый, поступок Иуды из Кариота.
Память механически подсказала Иудино дело Азефа и другие акты политического предательства. И так же механически подумалось, что в XX
веке Иуда весьма часто является героем поэзии и прозы, — героем, которого объясняют и оправдывают.
Их всех связывала одна общая симпатия, одна
память о чистой, как хрусталь, душе покойника. Они упрашивали ее ехать с ними в деревню, жить вместе, подле Андрюши — она твердила одно: «Где родились, жили
век, тут надо и умереть».
Не забудем же его никогда, вечная ему и хорошая
память в наших сердцах, отныне и во
веки веков!
Двенадцатый год — это народная эпопея,
память о которой перейдет в
века и не умрет, покуда будет жить русский народ.