Неточные совпадения
Когда же, наконец, его губы и нос почти прикасались к Зининому лицу, выросшему теперь до
натуральной величины, то, испытывая сладостный туман во всем теле, Александров жадно хотел поцеловать Зинины губы и
не решался, усилием воли
не позволял себе.
Он
не завидовал Венсану. Он только удивлялся его уверенности и спокойствию, его
натуральной способности быстро схватывать узел разговора, продолжать его и снова завязывать, никогда
не позволяя ему иссякнуть. А его шутливое состязание с Марией Самуиловной в остротах и шпильках казалось ему блестящим поединком двух первоклассных мастеров фехтования. Уезжал он от Шелкевичей всегда усталым и с тяжелой головой.
Сначала всё изволили говорить, что это карлица
не натуральная, а свинцом будто опоенная, но как приехали и изволили; сами Метту Ивановну увидать, и рассердились, что она этакая беленькая и совершенная.
Все это вместе решило меня сделать первый опыт на русском языке. Охотников до уженья много на Руси, особенно в деревнях, и я уверен, что найду в них сочувствие. Прошу только помнить, читая мою книжку, что она не трактат об уженье,
не натуральная история рыб. Моя книжка ни больше ни меньше как простые записки страстного охотника: иногда поверхностные, иногда односторонние и всегда неполные относительно к обширности обоих предметов, сейчас мною названных.
Сначала всё изволили говорить, что эта карлица
не натуральная, а свинцом будто опоенная; но как приехали и изволили сами Метту Ивановну увидать, и рассердились, что она этакая беленькая и совершенная.
Неточные совпадения
Но он
не без основания думал, что
натуральный исход всякой коллизии [Колли́зия — столкновение противоположных сил.] есть все-таки сечение, и это сознание подкрепляло его. В ожидании этого исхода он занимался делами и писал втихомолку устав «о нестеснении градоначальников законами». Первый и единственный параграф этого устава гласил так: «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя в действии облегчит».
Дарья Александровна всем интересовалась, всё ей очень нравилось, но более всего ей нравился сам Вронский с этим
натуральным наивным увлечением. «Да, это очень милый, хороший человек», думала она иногда,
не слушая его, а глядя на него и вникая в его выражение и мысленно переносясь в Анну. Он так ей нравился теперь в своем оживлении, что она понимала, как Анна могла влюбиться в него.
«Этому тоже надо Лазаря петь, — думал он, бледнея и с постукивающим сердцем, — и
натуральнее петь.
Натуральнее всего ничего бы
не петь. Усиленно ничего
не петь! Нет! усиленно было бы опять ненатурально… Ну, да там как обернется… посмотрим… сейчас… хорошо иль
не хорошо, что я иду? Бабочка сама на свечку летит. Сердце стучит, вот что нехорошо!..»
— Да ведь я ничьим мнением особенно
не интересуюсь, — сухо и как бы даже с оттенком высокомерия ответил Свидригайлов, — а потому отчего же и
не побывать пошляком, когда это платье в нашем климате так удобно носить и… и особенно, если к тому и
натуральную склонность имеешь, — прибавил он, опять засмеявшись.
— Ах, нет,
не трогайте,
не мешайте! — с испугом вступился он. — Вы мне испортите эту живую
натуральную драму…