Неточные совпадения
В тот же
день влюбленный молодой человек открыл, что таинственная буква Ц. познается не только зрением и слухом, но и осязанием. Достоверность этого открытия он проверил впоследствии раз сто, а может быть, и больше, но об этом он не расскажет даже самому лучшему, самому вернейшему другу.
Переворот произошел как-то случайно, сам собою,
в один из
тех июльских горячих
дней, когда подходила к самому концу тяжелая, изнурительная лагерная служба.
Но две вещи фараонам безусловно запрещены: во-первых, травить курсовых офицеров, ротного командира и командира батальона; а во-вторых, петь юнкерскую традиционную «расстанную песню»: «Наливай, брат, наливай». И
то и другое — привилегии господ обер-офицеров; фараонам же заниматься этим — и рано и не имеет смысла. Пусть потерпят годик, пока сами не станут обер-офицерами… Кто же это
в самом
деле прощается с хозяевами, едва переступив порог, и кто хулит хозяйские пироги, еще их не отведав?»
Это они одной зимней ночью на Масленице завязали огромный скандал
в области распревеселых непотребных домов на Драчевке и
в Соболевом переулке, а когда
дело дошло до драки,
то пустили
в ход тесаки,
в чем им добросовестно помогли строевые гренадеры Московского округа.
Вся прелесть состояла
в том, что, как только кончалась оркестровая интродукция, Зеленчук вплетал
в нее тихий, немного печальный отзыв, шедший как будто
в самом
деле из далекой глубины леса.
В те дни, когда Александров учился на первом курсе, у всех старых юнкеров пошла повальная мода пускать Пупу ракету.
Может быть, и
в самом
деле Александров был для нее только дразнящей летней игрушкой,
тем, что теперь начинает называться странным чужим словом — флирт?
Но может быть и
то, что мать трех сестер Синельниковых, Анна Романовна, очень полная, очень высокая и до сих пор еще очень красивая дама, узнала как-нибудь об этих воровских поцелуйчиках и задала Юленьке хорошую нахлобучку? Недаром же она
в последние химкинские
дни была как будто суха с Александровым: или это только теперь ему кажется?
— Оленька, — сказал он. — Мне надо поговорить с вами по очень, по чрезвычайно нужному
делу. Пойдемте вон
в ту маленькую гостиную. На одну минутку.
Охотнее всего делал Александров свои переводы
в те скучные
дни, когда, по распоряжению начальства, он сидел под арестом
в карцере, запертый на ключ. Тишина, безделье и скука как нельзя лучше поощряли к этому занятию. А когда его отпускали на свободу,
то, урвав первый свободный часочек, он поспешно бежал к старому верному другу Сашаке Гурьеву, к своему всегдашнему, терпеливому и снисходительному слухачу.
— Ну, теперь идите
в роту и, кстати, возьмите с собою ваш журнальчик. Нельзя сказать, чтобы очень уж плохо было написано. Мне моя тетушка первая указала на этот номер «Досугов», который случайно купила. Псевдоним ваш оказался чрезвычайно прозрачным, а кроме
того, третьего
дня вечером я проходил по роте и отлично слышал галдеж о вашем литературном успехе. А теперь, юнкер, — он скомандовал, как на учении: — На место. Бегом ма-а-арш.
Александров больше уже не перечитывал своего так быстро облинявшего творения и не упивался запахом типографии. Верный обещанию, он
в тот же
день послал Оленьке по почте номер «Вечерних досугов», не предчувствуя нового грядущего огорчения.
— Послушайте-ка, друг Александров, не сердитесь на
то, что я ввязываюсь не
в свое
дело.
Была у мамы такая давняя, необычайно почитаемая старшая подруга, Мария Ефимовна Слепцова — самая важная, самая либеральная и самая неоспоримо умная особа
в Вышнем Волочке. Она
в год раза четыре приезжала
в Москву по
делам, навещала маму и всегда-то всех учила, делала замечания, прорицала, предостерегала и
тому подобное.
Последние лагерные работы идут к концу. Младший курс еще занят глазомерными съемками. Труд не тяжелый: приблизительный, свободный и даже веселый. Это совсем не
то, что топографические точные съемки с кипрегелем-дальномером, над которыми каждый
день корпят и потеют юнкера старшего курса, готовые на
днях чудесным образом превратиться
в настоящих взаправдашних господ офицеров.
Юнкера знали,
в чем здесь
дело. Берди не был виноват
в том, что заставлял юнкеров исполнять неисполнимое. Виноват был
тот чрезвычайно высокопоставленный генерал, может быть, даже принадлежавший к членам императорской фамилии, которого на смотру
в казармах усердные солдаты, да к
тому же настреканные начальством на громкую лихость ружейных приемов, так оглушили и одурманили битьем деревянными прикладами о деревянный пол, что он мог только сказать с унынием...
Будущие второкурсники (господа обер-офицеры) обыкновенно
дня за три до производства отпускаются
в отпуск до начала августа, когда они
в один и
тот же
день и час должны будут прибыть
в училищную приемную и, лихо откозыряв дежурному офицеру, громко отрапортовать ему...
Но уже давно известно, что всюду, где большое количество людей долго занято одним и
тем же
делом, где интересы общие, где все разговоры уже переговорены, где конец занимательности и начало равнодушной скуки, как, например, на кораблях
в кругосветном рейсе,
в полках,
в монастырях,
в тюрьмах,
в дальних экспедициях и так далее, и так далее, — там, увы, неизбежно заводится самый отвратительный грибок — сплетня, борьба с которым необычайно трудна и даже невозможна.
Стародум. Оттого, мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют.
Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная любовь ваша…
Неточные совпадения
Добро бы было
в самом
деле что-нибудь путное, а
то ведь елистратишка простой!
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж,
в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
— дворянин учится наукам: его хоть и секут
в школе, да за
дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за
то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь
в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
А отчего? — оттого, что
делом не занимается: вместо
того чтобы
в должность, а он идет гулять по прешпекту,
в картишки играет.