На другой день ранним утром, в воскресенье, профессор Дмитрий Петрович Белышев пьет чай вместе со своей любимицей Зиночкой. Домашние еще не вставали. Эти воскресные утренние чаи вдвоем составляют маленькую веселую радость для обоих: и для знаменитого профессора, и для семнадцатилетней девушки. Он сам приготовляет чай с некоторой серьезной торжественностью. Сначала
в сухой горячий чайник он всыпает малую пригоршеньку чая, обливает его слегка крутым кипятком и сейчас же сливает воду в чашку.
Неточные совпадения
Но тут встала со скамейки и быстро приблизилась другая тень. С трепетом и ужасом узнал
в ней Александров свою мать, свою обожаемую маму. Узнал по ее легкому,
сухому кашлю, по мелкому стуку башмаков-недомерок.
А его, для его же пользы, надо держать
в строгом,
сухом и почтительном отдалении.
Его императорского величества государства и земель его врагов, телом и кровию,
в поле и крепостях, водою и
сухим путем,
в баталиях, партиях, осадах и штурмах и
в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить сопротивление и во всем стараться споспешествовать, что к его императорского величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может.
Была пора юнкерам идти
в училище. Гости тоже разъезжались. Ольга и Люба провожали их до передней, которая была освещена слабо. Когда Александров успел надеть и одернуть шинель, он услыхал у самого уха тихий шепот: «До свидания, господин писатель», — и горящие
сухие губы быстро коснулись его щеки, точно клюнули.
Друг по какому-то давнишнему капризу ни за что не хотел лазить
в речную воду, а теми обливаниями на
суше, какими его угощал хозяин, он всегда оставался недоволен — фыркал, рычал, вырывался из рук, убегал домой и даже при всей своей ангельской кротости иногда угрожал укусом.
Обещание было принято и, как мистической печатью, было припечатано быстрым,
сухим и горячим поцелуем. Теперь оставалось только написать рассказ, а там уж Миртов непременно сунет его
в журнал какой-нибудь.
Они вернутся
в него лишь десятого января, осипшие от дороги, загоревшие крепким зимним загаром, потолстевшие, с большим запасом домашних варений, солений,
сухих яблоков, малороссийского сала, чурчхелы, бадриджанов и прочей снеди.
На картон старшего
в партии юнкера, носившего фамилию Патер, худенького, опрятного,
сухого юноши, просто любо было бы поглядеть даже человеку, ничего не понимающему
в топографии.
Но
в ответ
сухая и суровая отповедь...
Девушка так быстро шла, как будто ей необходимо было устать, а Клим испытывал желание забиться
в сухой, светлый угол и уже там подумать обо всем, что плыло перед глазами, поблескивая свинцом и позолотой, рыжей медью и бронзой.
Печка истопилась, согрелась, чай был заварен и paзлит по стаканам и кружкам и забелен молоком, были выложены баранки, свежий ситный и пшеничный хлеб, крутые яйца, масло и телячья голова и ножки. Все подвинулись к месту на нарах, заменяющему стол, и пили, ели и разговаривали. Ранцева сидела на ящике, разливая чай. Вокруг нее столпились все остальные, кроме Крыльцова, который, сняв мокрый полушубок и завернувшись
в сухой плед, лежал на своем месте и разговаривал с Нехлюдовым.
Он спешил, шагал и, только придя
в Сухой Поселок, догадался, что прошли они не версту и не полторы, а наверное три; это его раздосадовало, но он стерпел.
Неточные совпадения
Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками; взгляд чистый, без колебаний; нос
сухой, спускающийся от лба почти
в прямом направлении книзу; губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося выражения плотоядности, а с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам.
Стоя
в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь открытые ворота,
в которых толклась и играла
сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную из сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся
в просветах ворот, то на народ, копошившийся
в темной и пыльной риге, и думал странные мысли:
Сухой Англичанин
в высоких сапогах и
в короткой жакетке, с клочком волос, оставленным только под подбородком, неумелою походкой жокеев, растопыривая локти и раскачиваясь, вышел навстречу.
На этом кругу были устроены девять препятствий: река, большой,
в два аршина, глухой барьер пред самою беседкой, канава
сухая, канава с водою, косогор, ирландская банкетка, состоящая (одно из самых трудных препятствий), из вала, утыканного хворостом, за которым, невидная для лошади, была еще канава, так что лошадь должна была перепрыгнуть оба препятствия или убиться; потом еще две канавы с водою и одна
сухая, — и конец скачки был против беседки.
Место тяги было недалеко над речкой
в мелком осиннике. Подъехав к лесу, Левин слез и провел Облонского на угол мшистой и топкой полянки, уже освободившейся от снега. Сам он вернулся на другой край к двойняшке-березе и, прислонив ружье к развилине
сухого нижнего сучка, снял кафтан, перепоясался и попробовал свободы движений рук.