Неточные совпадения
Брат Николая Федоровича, Павел Фермор, о котором неоднократно приходилось упоминать
в этой эпопее, не мог сопровождать больного
в Штетин. Он нужен был по службе
в петергофском
лагере, а Николай Федорович был поручен смотрению своего товарища, по фамилии Степанова, которому вместе с больным были поручены и деньги на его расходы и подробная инструкция, как больного везти, оберегая его от всяких опасностей
в пути. Он же должен был и устроить Николая Фермора
в Берлине, согласно воле и приказанию
императора.
Он приехал
в лагерь по личному приказанию государя, чтобы видеть Николая Фермора, и остался очень недоволен, что не нашел больного. Зато он оставил записку,
в которой писал, что «сегодня от был экстренно вытребован государем
императором, которому благоугодно было передать на его попечение Николая Фермора, и ввиду этого он, д-р Мандт, просит Пв. Ф. Ф-ра, как только он возвратится
в лагерь и
в какое бы то ни было время, тотчас пожаловать к нему для личных объяснений».
Когда Николай Фермор пришел
в лагерь после свидания и разговора с государем, старший Фермор (Павел) еще спал. Николай его разбудил и стал ему рассказывать о том, как он повстречался с
императором в Нижнем Саду и какой у них вышел разговор, причем разговор этот был воспроизведен
в дословной точности.
В 10 часов утра
в русский
лагерь прибыли
императоры с огромной свитой. Часть четвертой колонны находилась с Кутузовым
в центре Пражских высот. Подъехав к войску и видя, что солдаты отдыхали у ружей, сложенных
в сошки, государь Александр Павлович удивился:
По странной исторической случайности, посол русского государя был задержан
в неприятельском
лагере и через несколько дней уже снова
в Вильне,
в том самом замке Кейстута и даже
в том самом кабинете, откуда отправлял его русский
император, получил аудиенцию у
императора французов, который и вручил ему письмо с дерзким и заносчивым ответом
императору Александру Павловичу, полное лживых обвинений и непомерных требований.