Неточные совпадения
Что-то, казалось, постороннее
ударило Ромашову
в голову, и вся комната пошатнулась перед его
глазами. Письмо было написано крупным, нервным, тонким почерком, который мог принадлежать только одной Александре Петровне — так он был своеобразен, неправилен и изящен. Ромашов, часто получавший от нее записки с приглашениями на обед и на партию винта, мог бы узнать этот почерк из тысяч различных писем.
Странный, точно чужой голос шепнул вдруг извне
в ухо Ромашову: «Сейчас я его
ударю», — и Ромашов медленно перевел
глаза на мясистую, большую старческую щеку и на серебряную серьгу
в ухе, с крестом и полумесяцем.
Ему нужно было отвести на чем-нибудь свою варварскую душу,
в которой
в обычное время тайно дремала старинная родовая кровожадность. Он, с
глазами, налившимися кровью, оглянулся кругом и, вдруг выхватив из ножен шашку, с бешенством
ударил по дубовому кусту. Ветки и молодые листья полетели на скатерть, осыпав, как дождем, всех сидящих.
Он резко замахнулся на Ромашова кулаком и сделал грозные
глаза, но
ударить не решался. У Ромашова
в груди и
в животе сделалось тоскливое, противное обморочное замирание. До сих пор он совсем не замечал, точно забыл, что
в правой руке у него все время находится какой-то посторонний предмет. И вдруг быстрым, коротким движением он выплеснул
в лицо Николаеву остатки пива из своего стакана.
— И уже было несколько встреч, совершенно неприятных и даже опасных, — так что Чашин, например, должен был угрожать револьвером, потому что его
ударили в глаз. Он стоит спокойно, как посторонний человек, вдруг подходит дама и оглашает публике: вот — шпион! Так как Чашин подражать животным не умеет, то пришлось обороняться оружием…
Ослепительнейший фиолетовый луч
ударил в глаза профессора, и все кругом вспыхнуло — фонарный столб, кусок торцовой мостовой, желтая стена, любопытные лица.
Вот какая-то деревушка, ни одного огонька в ней. Опять лес, поле, опять сбились с дороги и кучер слезал с козел и танцевал. Тройка понесла по темной аллее, понесла быстро, и горячая пристяжная била по передку саней. Здесь деревья шумели гулко, страшно, и не было видно ни зги, точно неслись куда-то в пропасть, и вдруг —
ударил в глаза яркий свет подъезда и окон, раздался добродушный, заливчатый лай, голоса… Приехали.
Неточные совпадения
«Где хозяин?» — «Нема». — «Как? совсем нету?» — «Совсим». — «А хозяйка?» — «Побигла
в слободку». — «Кто же мне отопрет дверь?» — сказал я,
ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я засветил серную спичку и поднес ее к носу мальчика: она озарила два белые
глаза. Он был слепой, совершенно слепой от природы. Он стоял передо мною неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.
Иленька молчал и, стараясь вырваться, кидал ногами
в разные стороны. Одним из таких отчаянных движений он
ударил каблуком по
глазу Сережу так больно, что Сережа тотчас же оставил его ноги, схватился за
глаз, из которого потекли невольные слезы, и из всех сил толкнул Иленьку. Иленька, не будучи более поддерживаем нами, как что-то безжизненное, грохнулся на землю и от слез мог только выговорить:
Краска даже
ударила в его бледное, изнуренное лицо. Но, проговаривая последнее восклицание, он нечаянно встретился взглядом с
глазами Дуни, и столько, столько муки за себя встретил он
в этом взгляде, что невольно опомнился. Он почувствовал, что все-таки сделал несчастными этих двух бедных женщин. Все-таки он же причиной…
Кроме этих слов, он ничего не помнил, но зато эти слова помнил слишком хорошо и, тыкая красным кулаком
в сторону дирижера, как бы желая
ударить его по животу, свирепея все более, наливаясь кровью, выкатывая
глаза, орал на разные голоса:
Немного выше своих
глаз Самгин видел черноусое, толстощекое лицо, сильно изрытое оспой, и на нем уродливо маленькие черные глазки, круглые и блестящие, как пуговицы. Видел, как Любаша, крикнув, подскочила и
ударила кулаком
в стекло окна, разбив его.