— Что?! — заревел он таким неестественно оглушительным голосом, что еврейские мальчишки, сидевшие около шоссе
на заборе, посыпались, как воробьи, в разные стороны.
Неточные совпадения
Он вышел из дому. Теплый весенний воздух с нежной лаской гладил его щеки. Земля, недавно обсохшая после дождя, подавалась под ногами с приятной упругостью. Из-за
заборов густо и низко свешивались
на улицу белые шапки черемухи и лиловые — сирени. Что-то вдруг с необыкновенной силой расширилось в груди Ромашова, как будто бы он собирался летать. Оглянувшись кругом и видя, что
на улице никого нет, он вынул из кармана Шурочкино письмо, перечитал его и крепко прижался губами к ее подписи.
Ромашов зажмурил глаза и съежился. Ему казалось, что если он сейчас пошевелится, то все сидящие в столовой заметят это и высунутся из окон. Так простоял он минуту или две. Потом, стараясь дышать как можно тише, сгорбившись и спрятав голову в плечи, он
на цыпочках двинулся вдоль стены, прошел, все ускоряя шаг, до ворот и, быстро перебежав освещенную луной улицу, скрылся в густой тени противоположного
забора.
Однажды Николаев был приглашен к командиру полка
на винт. Ромашов знал это. Ночью, идя по улице, он услышал за чьим-то
забором, из палисадника, пряный и страстный запах нарциссов. Он перепрыгнул через
забор и в темноте нарвал с грядки, перепачкав руки в сырой земле, целую охапку этих белых, нежных, мокрых цветов.
Но волнение, которое было только что пережито всеми, сказалось в общей нервной, беспорядочной взвинченности. По дороге в собрание офицеры много безобразничали. Останавливали проходящего еврея, подзывали его и, сорвав с него шапку, гнали извозчика вперед; потом бросали эту шапку куда-нибудь за
забор,
на дерево. Бобетинский избил извозчика. Остальные громко пели и бестолково кричали. Только Бек-Агамалов, сидевший рядом с Ромашовым, молчал всю дорогу, сердито и сдержанно посапывая.
Когда он проходил по улице,
на него глядели из окон, из калиток, из палисадников, из щелей в
заборах.
Он остановился и поднял голову кверху. Катя Лыкачева стояла по ту сторону
забора на садовой скамеечке. Она была в утреннем легком японском халатике, треугольный вырез которого оставлял голою ее тоненькую прелестную девичью шею. И вся она была такая розовая, свежая, вкусная, что Ромашову
на минуту стало весело.
Выйдя
на крыльцо собрания, он с долгим, спокойным удивлением глядел
на небо,
на деревья,
на корову у
забора напротив,
на воробьев, купавшихся в пыли среди дороги, и думал: «Вот — все живет, хлопочет, суетится, растет и сияет, а мне уже больше ничто не нужно и не интересно.
Не замечая никого во дворе, он прошагнул в ворота и как раз увидал, сейчас же близ ворот, прилаженный у забора желоб (как и часто устраивается в таких домах, где много фабричных, артельных, извозчиков и проч.), а над желобом, тут же
на заборе, надписана была мелом всегдашняя в таких случаях острота: «Сдесь становитца воз прещено».
Город беспокоился, готовясь к выборам в Думу, по улицам ходили и ездили озабоченные, нахмуренные люди,
на заборах пестрели партийные воззвания, члены «Союза русского народа» срывали их, заклеивали своими.
Красавина. Уж это не твое дело. Будут. Только уж ты из-под моей власти ни на шаг. Что прикажу, то и делай! Как только хозяйка выдет, говори, что влюблен. (Показывая
на забор.) Там тебе нечего взять, я ведь знаю; а здесь дело-то скорей выгорит, да и денег-то впятеро против тех.
— Да вот долго нейдут что-то, не видать, — сказала она монотонно, глядя
на забор, отделявший улицу от двора. — Я знаю и шаги их; по деревянной мостовой слышно, как кто идет. Здесь мало ходят…
Неточные совпадения
Да разметать наскоро старый
забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб было похоже
на планировку.
Ах, боже мой! я и позабыл, что возле того
забора навалено
на сорок телег всякого сору.
У богатого, // У богатины, // Чуть не подняли //
На рогатину. // Весь в гвоздях
забор // Ощетинился, // А хозяин-вор, // Оскотинился.
Всё, что он видел в окно кареты, всё в этом холодном чистом воздухе,
на этом бледном свете заката было так же свежо, весело и сильно, как и он сам: и крыши домов, блестящие в лучах спускавшегося солнца, и резкие очертания
заборов и углов построек, и фигуры изредка встречающихся пешеходов и экипажей, и неподвижная зелень дерев и трав, и поля с правильно прорезанными бороздами картофеля, и косые тени, падавшие от домов и от дерев, и от кустов, и от самых борозд картофеля.
В Англии скакал в красном фраке через
заборы и
на пари убил 200 фазанов.