Мо, или Щенок, который умел ждать

Сара Уикс, 2015

Мелоди уже большая. Ей десять. Блёстки, розовые кружавчики и кипенно-белые футболочки – это точно не для неё, она предпочитает джинсы, а ещё ходит в рубашках своего отца Генри, закатывая рукава. Мелоди и её отец всю жизнь были одной дружной командой. Только они вдвоём. Папа готовил ужин, он же укладывал её спать (хотя она много раз говорила, что уже взрослая для этого!), покупал «Скитлс»… Но однажды всё изменилось. Вчера Мелоди зашла к нему в комнату и обнаружила его уставившимся в пустоту с глупой улыбкой на лице, а утром он дважды чуть не затопил ванную! Мелоди знает папу как никто другой – с ним точно что-то не так, и она выяснит, что именно. Даже если для этого ей придётся вступить в сговор с Тини, соседской девочкой, которая обожает совать нос в чужие дела!

Sarah Weeks

Honey

© 2015 by Sarah Weeks

© Мамедова Т. Ф., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

Моей сестре Джейн

— С. У.

Глава первая

— Тук-тук! — позвала Тини Нельсон через дырку в высоком деревянном заборе, который отделял двор Нельсонов от двора Бишопов.

Мелоди притворилась, что не слышит. Она пыталась сосредоточиться. Она была знатной сладкоежкой, а её конфетный запас практически истощился. Но в то утро за завтраком отец предложил заплатить ей по пять центов за каждый выполотый во дворе одуванчик. И Мелоди планировала заработать достаточно, чтобы купить пачку «Скиттлс» со вкусом лесных ягод — а может, и две.

— Чтобы ты знала, когда я говорю «тук-тук», ты должна отвечать: «Кто там?» — объявила Тини.

— Чтобы ты знала, я занята, — откликнулась Мелоди.

— Как-то незаметно, — упрекнула её Тини, прижавшись к дырке в заборе большим голубым глазом. — Кажется, ты выдёргиваешь одуванчики. Тебе помочь?

Стояло субботнее майское утро. Погода в городе Роял, что в штате Индиана, уже много недель радовала необычайным теплом, и с каждым днём приближение лета становилось всё заметнее. Пара кардиналов^[1] вила гнёздышко в рододендроне у северо-восточного угла дома Бишопов, а ниже по улице, словно огромный шмель, жужжала газонокосилка.

— Тебе понадобится вилка для прополки, — объяснил отец Мелоди. — Если не вытащить весь корень, одуванчик вырастет опять.

К радости Мелоди, двор густо зарос одуванчиками. Однако она сильно недооценила, какими упорными могут быть их корни. К моменту, когда появилась Тини, Мелоди копошилась во дворе уже полчаса, и так и не вытащила ни одного растения целиком.

— Я сказала, что могу помочь, — повторила Тини.

Она вскарабкалась на забор и перегнулась через край. Пухлые розовые щёчки на её круглом лице походили на две булочки на тарелке.

Мелоди вздохнула.

— Может, твоей маме нужна помощь по дому? — намекнула она.

Но Тини не понимала намёков, чем ужасно раздражала. Кроме того, она задавала слишком много вопросов.

— А зачем на тебе перчатки?

— Затем, что я не хочу пачкать руки, — ответила Мелоди.

— А почему у тебя такие короткие волосы?

— Потому что мне так нравится.

— А ты не боишься, что тебя примут за мальчика?

— Мне неважно, что думают люди.

На Тини Нельсон была белая майка с розовыми кружавчиками, а в её длинных светлых волосах сверкал блёстками пластиковый ободок. Мелоди же вообще не носила вещей с блёстками. Она предпочитала джинсы зимой и шорты из обрезанных джинсов — летом, в кроссовках бегала круглый год, а сверху всегда надевала либо футболку, либо старую рубашку отца навыпуск и с закатанными рукавами.

Мелоди воткнула садовую вилку в землю рядом с большим одуванчиком, а Тини вредным голосом протянула:

— А я знаю то, чего не знаешь ты.

— Ну и молодец, — отозвалась Мелоди, пытаясь выдернуть сорняк.

— И ты не спросишь, что это?

— Нет.

— А это о тебе, — добавила Тини, надеясь зацепить хотя бы этим.

— Всё равно нет. — Мелоди и в голову не приходило, чтобы Тини Нельсон могла рассказать ей хоть что-то достойное внимания.

— Мама говорит, что у тебя нет мамы, — выпалила Тини, не в силах больше сдерживаться.

Мелоди фыркнула:

— Ты думаешь, я об этом не знаю?

— Ну я просто говорю. Мне мама так сказала.

Мелоди положила вилку для прополки на землю и подняла глаза на Тини.

— Это вообще не твоё дело, но моя мама умерла, когда я родилась. То есть у меня когда-то была мама, просто теперь её нет.

Мелоди не особенно трогали подобные разговоры. Отсутствие матери она воспринимала как факт. Они с отцом были очень близки и всегда жили только вдвоём.

— Ты скучаешь по маме? — спросила Тини.

— Как это возможно? Я же никогда её не видела, — ответила Мелоди.

— А кто готовит тебе ужин?

— Папа.

— А кто укладывает спать?

— Никто. Я уже достаточно взрослая и справляюсь с этим сама.

— А угадай, сколько мне лет.

— Мне и угадывать не надо. Я знаю, сколько тебе лет — шесть.

— А вот и нет. Мне почти семь.

Мелоди схватилась за листья и осторожно потянула, пытаясь вытащить растение из земли, не оторвав от корня. Снова не получилось.

— Беспардонные сорняки, — пробормотала она, отбросив сломанное растение на газон, щедро усыпанный обрывками листьев и помятыми жёлтыми цветками. Мелоди знала, что большинство десятилетних детей не употребляют слова вроде «беспардонный», но её отец преподавал литературу в старших классах. И не её вина, что у неё не по годам богатый словарный запас.

— А почему ты не собираешь цветы, а ковыряешь их этой штукой-дрюкой? — спросила Тини.

Мелоди не очень-то хотелось объяснять шестилетнему ребёнку, как правильно избавляться от одуванчиков.

— Ты уверена, что твоей маме не нужна помощь по дому? — спросила она у Тини.

Та скорчила рожицу и издала языком неприличный звук, а потом отпустила забор и с глухим стуком приземлилась у себя во дворе. Мелоди с большим облегчением вздохнула. Избавившись от Тини, она могла полностью сосредоточиться на сорняках. Если она не разберётся с ними в самое ближайшее время, то не видать ей ни единой конфетки, не говоря уже о двух пачках «Скиттлс».

Вскоре пришёл папа Мелоди, чтобы проверить, справляется ли она.

— Ну как успехи? — спросил он.

— Скажем так, — ответила девочка. — Одуванчики выигрывают.

Отец рассмеялся.

— Мне надо в «Риглис», кое-что купить. Поедешь со мной?

— Однозначно, Билл, — обрадовалась Мелоди, вскакивая и стягивая перчатки.

— То есть, несомненно, Джилл? — спросил отец.

— То есть, безусловно, Билл, — парировала она.

— То есть, бесспорно, Джилл?

Это была дурацкая игра в слова, которую они с отцом придумали и назвали «Тезаурус Билла и Джилл». Мелоди задумалась на секунду в поисках ещё одного синонима.

— То есть… односторонне, Билл?

Отец покачал головой.

— Достойная попытка, Мел. Односторонне — это когда что-то делается без согласия или участия других людей, на которых оно может повлиять, — объяснил он. — А теперь наперегонки до машины. Последний моет посуду!

Мелоди не сомневалась, что отец поддался ей нарочно, но возражать не стала. В последнее время он стал таким рассеянным, что у него всё подгорало, после чего кастрюли и сковородки приходилось оттирать с двойным усердием, и мытьё посуды превращалось в настоящую обузу. Но не только это беспокоило Мелоди в его поведении. Он насвистывал песню «Ты моё солнце»^[2] уже много недель почти без остановки, и не далее как этим утром во второй раз чуть не затопил ванную. Не раз, заходя в комнату, она заставала отца, глядевшего в пустоту с нелепой улыбкой на лице. Если она спрашивала, что происходит, он изображал непонимание. Но Мелоди знала отца лучше всех. С ним явно что-то творилось.

Примечания

1

Кардинал — род птиц. Скорее всего, здесь речь идёт о красных кардиналах. Именно красный кардинал с 1933 г. является официальным символом штата Индиана, США. (Здесь и далее прим. ред.)

2

«Ты моё солнце» (англ. You Are My Sunshine) — американская песня в стиле кантри.