Пустозвоны, фильтрованные дураки,
медные лбы, разноцветные попугаи уверяют, что убийство на дуэли — не убийство.
— Бедный Дмитрий Петрович! — говорил Помада, ходя с Лизою перед ужином по палисаднику. — Каково ему это выносить! Каково это выносить, Лизавета Егоровна! Скандал! срам! сплетни! Жена родная, жена жалуется! Каково! ведь это надо иметь
медный лоб, чтобы еще жить на свете.
— О чем же, ваше превосходительство, вы беспокоитесь? Для меня, ей-богу, все равно, — сказал он с досадою и презрением; но
медному лбу председателя было решительно нипочем это замечание, и он продолжал свое.
Что касается Долгова, то он совсем был утомлен, совсем разбит; его славянская натура не имела такого
медного лба, как кельтическая кровь графа Хвостикова; он очень хорошо начал сознавать всю унизительность этих поездок.
Неточные совпадения
Солдат опять с прошением. // Вершками раны смерили // И оценили каждую // Чуть-чуть не в
медный грош. // Так мерил пристав следственный // Побои на подравшихся // На рынке мужиках: // «Под правым глазом ссадина // Величиной с двугривенный, // В средине
лба пробоина // В целковый. Итого: // На рубль пятнадцать с деньгою // Побоев…» Приравняем ли // К побоищу базарному // Войну под Севастополем, // Где лил солдатик кровь?
На висках, на выпуклом
лбу Макарова блестел пот, нос заострился, точно у мертвого, он закусил губы и крепко закрыл глаза. В ногах кровати стояли Феня с
медным тазом в руках и Куликова с бинтами, с марлей.
Красный огонек угольной лампочки освещал полотнище ворот, висевшее на одной петле, человека в тулупе, с
медной пластинкой на
лбу, и еще одного, ниже ростом, тоже в тулупе и похожего на копну сена.
12-го апреля, кучами возят провизию. Сегодня пригласили Ойе-Саброски и переводчиков обедать, но они вместо двух часов приехали в пять. Я не видал их; говорят, ели много. Ойе ел мясо в первый раз в жизни и в первый же раз, видя горчицу, вдруг, прежде нежели могли предупредить его, съел ее целую ложку: у него покраснел
лоб и выступили слезы. Губернатору послали четырнадцать аршин сукна,
медный самовар и бочонок солонины, вместо его подарка. Послезавтра хотят сниматься с якоря, идти к берегам Сибири.
В тесной и неопрятной передней флигелька, куда я вступил с невольной дрожью во всем теле, встретил меня старый седой слуга с темным,
медного цвета, лицом, свиными угрюмыми глазками и такими глубокими морщинами на
лбу и на висках, каких я в жизни не видывал. Он нес на тарелке обглоданный хребет селедки и, притворяя ногою дверь, ведущую в другую комнату, отрывисто проговорил: