Неточные совпадения
Батальонный
командир, подполковник Лех, который, как и все офицеры, находился с утра в нервном и бестолковом возбуждении, налетел было на него с криком за поздний выход на плац, но Стельковский хладнокровно вынул часы,
посмотрел на них и ответил сухо, почти пренебрежительно...
Прочие роты проваливались одна за другой. Корпусный
командир даже перестал волноваться и делать сбои характерные, хлесткие замечания и сидел на лошади молчаливый, сгорбленный, со скучающим лицом. Пятнадцатую и шестнадцатую роты он и совсем не стал
смотреть, а только сказал с отвращением, устало махнув рукою...
«
Посмотрите,
посмотрите, — это идет Ромашов». «Глаза дам сверкали восторгом». Раз, два, левой!.. «Впереди полуроты грациозной походкой шел красивый молодой подпоручик». Левой, правой!.. «Полковник Шульгович, ваш Ромашов одна прелесть, — сказал корпусный
командир, — я бы хотел иметь его своим адъютантом». Левой…
Неточные совпадения
— Вы знаете, — продолжал Сильвио, — что я служил в *** гусарском полку. Характер мой вам известен: я привык первенствовать, но смолоду это было во мне страстию. В наше время буйство было в моде: я был первым буяном по армии. Мы хвастались пьянством: я перепил славного Бурцова, воспетого Денисом Давыдовым. Дуэли в нашем полку случались поминутно: я на всех бывал или свидетелем, или действующим лицом. Товарищи меня обожали, а полковые
командиры, поминутно сменяемые,
смотрели на меня, как на необходимое зло.
Командир «Байкала» не доверяет официальной карте и
смотрит в свою собственную, которую сам чертит и исправляет во время плавания.
— Не они, а мы тут каторжные, — сказал с раздражением
командир. — Теперь здесь тихо, но
посмотрели бы вы осенью: ветер, пурга, холод, волны валяют через борт, — хоть пропадай!
На барина своего, отставного полковника Егора Николаевича Бахарева, он
смотрел глазами солдат прошлого времени, неизвестно за что считал его своим благодетелем и отцом-командиром, разумея, что повиноваться ему не только за страх, но и за совесть сам бог повелевает.
— Это входят в церковь разные господа, — начал Петин и сначала представил, как входит молодой офицер, подходит к самым местным иконам и перед каждой из них перекрестится, поклонится и сделает ножкой, как будто бы расшаркивается перед ротным
командиром. Потом у него вошел ломаный франт, ломался-ломался,
смотрел в церкви в лорнет… И, наконец, входит молодой чиновник во фраке; он молится очень прилично, ничего особенного из себя не делает и только все что-то слегка дотрагивается до груди, близ галстука.