Неточные совпадения
— Конечно, летаю, — ответил он. — Но только с каждым
годом все ниже и ниже. Прежде, в
детстве, я летал под потолком. Ужасно смешно было глядеть на людей сверху: как будто они ходят вверх ногами. Они меня старались достать половой щеткой, но не могли. А я все летаю и все смеюсь. Теперь уже этого нет, теперь я только прыгаю, — сказал Ромашов со вздохом. — Оттолкнусь ногами и лечу над землей. Так, шагов двадцать — и низко, не выше аршина.
Как ни глубок был его природный ум, как ни светла голова, как ни много впоследствии работал он сам для образования себя, — но всего этого было недостаточно для того, чтобы вознаградить потерянные
годы детства и отрочества, проведенные им без всякого ученья.
Неточные совпадения
Прежде, давно, в
лета моей юности, в
лета невозвратно мелькнувшего моего
детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту: все равно, была ли то деревушка, бедный уездный городишка, село ли, слободка, — любопытного много открывал в нем детский любопытный взгляд.
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в
лето, отец, больной человек, в длинном сюртуке на мерлушках и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его
детства, о котором едва сохранил он бледную память.
С интересом легкого удивления осматривалась она вокруг, как бы уже чужая этому дому, так влитому в сознание с
детства, что, казалось, всегда носила его в себе, а теперь выглядевшему подобно родным местам, посещенным спустя ряд
лет из круга жизни иной.
— Ну, рассказывай, — предложил он, присматриваясь к брату. Дмитрий, видимо, только что постригся, побрился, лицо у него простонародное, щетинистые седые усы делают его похожим на солдата, и лицо обветренное, какие бывают у солдат в конце
лета, в лагерях. Грубоватое это лицо освещают глаза серовато-синего цвета, в
детстве Клим называл их овечьими.
Он вспоминал, как оценивали его в
детстве, как заметен был он в юности, в первые
годы жизни с Варварой. Это несколько утешало его.