Цитаты со словом «мыть»
— Нет, не могу… Барашка молодого пополам пересеку… пробовал даже телячью тушу… а человека, пожалуй, нет… не разрублю. Голову снесу к черту, это я знаю, а так, чтобы наискось… нет.
Мой отец это делал легко…
— Это что? Это разве рубка? — говорил он с напускным пренебрежением. —
Моему отцу, на Кавказе, было шестьдесят лет, а он лошади перерубал шею. Пополам! Надо, дети мои, постоянно упражняться. У нас вот как делают: поставят ивовый прут в тиски и рубят, или воду пустят сверху тоненькой струйкой и рубят. Если нет брызгов, значит, удар был верный. Ну, Лбов, теперь ты.
Мое дело — принимать приказания и исполнять их…» А уж от командира корпуса летит третий ординарец с новым выговором.
«Разве вы думаете, что настоящий офицер боится поглядеть в лицо смерти?» Старый полковник говорит участливо: «Послушайте, вы молоды,
мой сын в таком же возрасте, как и вы.
«Какого ты мнения, друг
мой, — спрашивал он, — о реставрации монархического начала в современной Франции?» И денщик, не сморгнув, отвечал: «Точно так, ваше благородие, это выходит очень хорошо».
— Бесиев? Ну, пусть будет Бесиев, — согласился Ромашов. — Однако я ушел. Если придут от Петерсонов, скажешь, что подпоручик ушел, а куда — неизвестно. Понял? А если что-нибудь по службе, то беги за мной на квартиру поручика Николаева. Прощай, старина!.. Возьми из собрания
мой ужин, и можешь его съесть.
— Мы ведь всё вместе, — пояснила Шурочка. — Я бы хоть сейчас выдержала экзамен. Самое главное, — она ударила по воздуху вязальным крючком, — самое главное — система. Наша система — это
мое изобретение, моя гордость. Ежедневно мы проходим кусок из математики, кусок из военных наук — вот артиллерия мне, правда, не дается: все какие-то противные формулы, особенно в баллистике, — потом кусочек из уставов. Затем через день оба языка и через день география с историей.
— Что вы шепчете, Ромочка? — вдруг строго спросила Александра Петровна. — Не смейте бредить в
моем присутствии.
— Дела, братец ты
мой… С жиру это все. Ну, прощевай, что ли, Степан.
Удивляюсь, чего ты с ним так возишься?» А Шурочка, не выпуская изо рта шпилек и не оборачиваясь, отвечает ему в зеркало недовольным тоном: «Вовсе он не
мой, а твой!..»
— Здравствуйте,
мой дорогой, — сказал Назанский, крепко пожимая и встряхивая руку Ромашова и глядя ему прямо в глаза задумчивыми, прекрасными голубыми глазами. — Садитесь-ка вот здесь, на кровать. Вы слышали, что я подал рапорт о болезни?
В обыкновенное время
мой ум и моя воля подавлены.
Мое существование однообразно, как забор, и серо, как солдатское сукно.
Я не смею задуматься, — не говорю о том, чтобы рассуждать вслух, — о любви, о красоте, о
моих отношениях к человечеству, о природе, о равенстве и счастии людей, о поэзии, о Боге.
— Это время
моей свободы, Ромашов, свободы духа, воли и ума!
Тогда память
моя — точно музей редких откровений.
Я ведь, дорогой
мой, в бурсе учился, и память у меня чудовищная.
Я знаю, я знаю,
мой милый, что это обострение чувств, все это духовное озарение — увы! — не что иное, как физиологическое действие алкоголя на нервную систему.
— О чем же вы думали перед
моим приходом, Василий Нилыч? — спросил он, садясь по-прежнему на подоконник.
Ромашов, дорогой
мой, если бы животные, например собаки, обладали даром понимания человеческой речи и если бы одна из них услышали вчера Дица, ей-богу, она ушла бы из комнаты от стыда.
Тут, дорогой
мой, природа устроила для людей какую-то засаду с приманкой и с петлей.
— Ах, милый
мой, не все ли равно! — возразил с пылкостью Назанский и опять нервно забегал по комнате.
Спи мирно,
моя радость, спи, возлюбленная моя!..
— Да, да, я понимаю, — кивал головой Назанский, весело и ласково улыбаясь. — Я понимаю вас. Это — точно проволока, точно электрический ток? Да? Какое-то тонкое, нежное общение? Ах, милый
мой, жизнь так прекрасна!..
Так вот, в этих невинных мелочах — все
мое богатство.
К вам стремится все
мое сердце, все мои желания, я люблю вас.
Вот
мои руки и ноги, — Ромашов с удивлением посмотрел на свои руки, поднеся их близко к лицу и точно впервые разглядывая их, — нет, это все — не Я.
Мое Я погаснет, точно лампа, у которой прикрутили фитиль.
И не будет ни этой комнаты, ни неба, ни полка, ни всего войска, ни звезд, ни земного шара, ни
моих рук и ног…
Было темно, кто-то зажег
мою жизнь и сейчас же потушил ее, и опять стало темно навсегда, на веки веков…
Эти призраки, которые умрут с
моим Я, заставляли меня делать сотня ненужных мне и неприятных вещей и за это оскорбляли и унижали Меня.
Почему же
мое Я подчинялось призракам?»
Они живут, пока живет
мое сознание.
Но исчезни родина, и честь, и мундир, и все великие слова, —
мое Я останется неприкосновенным.
Стало быть, все-таки
мое Я важнее всех этих понятий о долге, о чести, о любви?
А вдруг
мое Я скажет: не хочу!
Нет — не
мое Я, а больше… весь миллион Я, составляющих армию, нет — еще больше — все Я, населяющие земной шар, вдруг скажут: „Не хочу!“ И сейчас же война станет немыслимой, и уж никогда, никогда не будет этих „ряды вздвой!“ и „полуоборот направо!“ — потому что в них не будет надобности.
Мое Я никогда ведь не скажет «не хочу есть, не хочу дышать, не хочу видеть».
— Да, потом… Вот идет
мой супруг и повелитель… Пустите руку. Какой вы сегодня удивительный, Юрий Алексеевич. Даже похорошели.
— Странный вопрос. Откуда же я могу знать? Вам это, должно быть, без сомнения, лучше
моего известно… Готовы? Советую вам продеть портупею под погон, а не сверху. Вы знаете, как командир полка этого не любит. Вот так… Ну-с, поедемте.
Ну, а затем вот вам
мой совет-с: первым делом очиститесь вы с солдатскими деньгами и с отчетностью.
— Постой-ка, поди сюда, чертова перечница… Небось побежишь к жидишкам? А? Векселя писать? Эх ты, дура, дура, дурья ты голова… Ну, уж нб тебе, дьявол тебе в печень. Одна, две… раз, две, три, четыре… Триста. Больше не могу. Отдашь, когда сможешь. Фу, черт, что за гадость вы делаете, капитан! — заорал полковник, возвышая голос по восходящей гамме. — Не смейте никогда этого делать! Это низость!.. Однако марш, марш, марш! К черту-с, к черту-с.
Мое почтение-с!..
Ромашов угрюмо смотрел вбок, и ему казалось, что никакая сила в мире не может заставить его перевести глаза и поглядеть в лицо полковнику. «Где
мое Я! — вдруг насмешливо пронеслось у него в голове. — Вот ты должен стоять навытяжку и молчать».
Я, милый
мой, все знаю; от меня ничто не укроется.
Но говорю вам в последний раз: вникните в
мои слова.
Так всегда бывает,
мой друг: начинают рюмочкой, потом другой, а потом, глядь, и кончают жизнь под забором.
А я, — густой голос заколыхался теплыми, взволнованными нотами, — а я, ей-богу,
мой милый, люблю вас всех, как своих детей.
«Ведь это же противно, это такая слабость и трусость с
моей стороны, что я не мог, не посмел отказаться от этого унизительного обеда.
Не отнимет
моей души, мыслей, сознания?
— Кикс! — радостно закричал Олизар и затанцевал канкан вокруг бильярда. — Когда ты спышь — храпышь, дюша
мой?
Цитаты из русской классики со словом «мыть»
Г-жа Простакова. Братец, друг
мой! Рекомендую вам дорогого гостя нашего, господина Правдина; а вам, государь
мой, рекомендую брата моего.
— О, прекрасно! Mariette говорит, что он был мил очень и… я должен тебя огорчить… не скучал о тебе, не так, как твой муж. Но еще раз merci,
мой друг, что подарила мне день. Наш милый самовар будет в восторге. (Самоваром он называл знаменитую графиню Лидию Ивановну, за то что она всегда и обо всем волновалась и горячилась.) Она о тебе спрашивала. И знаешь, если я смею советовать, ты бы съездила к ней нынче. Ведь у ней обо всем болит сердце. Теперь она, кроме всех своих хлопот, занята примирением Облонских.
— Господа, как жаль! Я хотел к ней на одно лишь мгновение… хотел возвестить ей, что смыта, исчезла эта кровь, которая всю ночь сосала мне сердце, и что я уже не убийца! Господа, ведь она невеста
моя! — восторженно и благоговейно проговорил он вдруг, обводя всех глазами. — О, благодарю вас, господа! О, как вы возродили, как вы воскресили меня в одно мгновение!.. Этот старик — ведь он носил меня на руках, господа,
мыл меня в корыте, когда меня трехлетнего ребенка все покинули, был отцом родным!..
Аграфена Кондратьевна. Вот то-то же, дурочка! Уж отец тебе худа не пожелает. Ах ты, голубушка
моя! Эка ведь притча-то! а? Ах, матушки вы мои! Что ж это такое? Фоминишна! Фоминишна!
— А так, голубь
мой сизокрылый… Не чужие, слава богу, сочтемся, — бессовестно ответил Мыльников, лукаво подмигивая. — Сестрице Марье Родивоновне поклончик скажи от меня… Я, брат, свою родню вот как соблюдаю. Приди ко мне на жилку сейчас сам Карачунский: милости просим — хошь к вороту вставай, хошь на отпорку. А в дудку не пущу, потому как не желаю обидеть Оксю. Вот каков есть человек Тарас Мыльников… А сестрицу Марью Родивоновну уважаю на особицу за ее развертной карахтер.
Ассоциации к слову «мыть»
Предложения со словом «мыть»
- Дорогой мой друг, ты легко можешь проверить это утверждение на себе.
- Всю жизнь мой отец пил чай вприкуску. На сладкий чай – не хватало, а под конец уже по привычке.
- Первым делом мой взгляд скользнул по ступенькам винтовой лестницы, где я увидел тень.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «мыть»
Значение слова «мыть»
МЫТЬ, мо́ю, мо́ешь; прич. наст. мо́ющий; прич. страд. прош. мы́тый, мыт, -а, -о; несов., перех. 1. (сов. вымыть). Очищать от грязи водой или водой с мылом, а также какой-л. другой жидкостью. Мыть руки. Мыть голову с мылом. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова МЫТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «мыть»
- Когда б не смерть, а забытье,
Чтоб ни движения, ни звука…
Ведь если вслушаться в нее,
Вся жизнь моя — не жизнь, а мука.
- В мою торжественную ночь
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.
- В навсегда онемевшем мире
Два лишь голоса: твой и мой.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно