Неточные совпадения
Да было бы вам известно, что я им и останусь все… весь… э… как бы сказать… все семь лет вашего пребывания в гимназии.
Поэтому смею думать и надеяться, что на вас со стороны учителей или, как бы сказать… преподавателей —
да, вот именно: преподавателей… не будет… э… не будет поступать неудовольствий и… как бы сказать… жалоб…
— Да-с! Так-то-с. Нам с вами придется прожить вместе очень и очень долгое время… потому и постараемся… э… как бы сказать… не ссориться, не браниться, не драться-с.
Вы дома, небось, только в бабки играли
да голубей гоняли по крышам?
Да и зачем вам грамоте-то знать?
— Вот вы… господинчик… как вас?
Да,
да, вы самый… — прибавил он и замотал головой, видя, что Кривцов нерешительно приподнимается, ища вокруг глазами, — тот, что с желтыми пуговицами и с бородавочкой… Как ваше заглавие? Что-с? Ничего не слышу.
Да встаньте же, когда с вами говорят. Заглавие ваше как, я спрашиваю?
«А вдруг мама не приедет за мной? — беспокойно, в сотый раз, спрашивал сам себя Буланин. — Может быть, она не знает, что нас распускают по субботам? Или вдруг ей помешает что-нибудь? Пусть уж тогда бы прислала горничную Глашу. Оно, правда, неловко как-то воспитаннику военной гимназии ехать по улице с горничной, ну,
да что уж делать, если без провожатого нельзя…»
— Что только? Денег нет?
Да я сейчас и не требую. В отпуск пойдешь?
— Ну вот и покупай, и прекрасно, — сунул ему Грузов в руки ящик. — Твой фонарь — владей, Фаддей, моей Маланьей! Дешево отдаю,
да уж очень ты мне, Буланка, понравился. А вы, братцы, — обратился он к новичкам, — вы, братцы, смотрите, будьте свидетелями, что Буланка мне должен два рубля. Ну, чур, мена без размена… Слышите? Ты, гляди, не вздумай надуть, — нагнулся он внушительно к Буланину. — Отдашь деньги-то?
«И зачем мне было покупать этот фонарь? — думал он с бесполезной досадой. — Ну, пересмотрю я все картинки, а дальше что же? Во второй раз даже и неинтересно будет.
Да и даст ли мама два рубля? Два рубля! Целых два рубля! А вдруг она рассердится,
да и скажет: знать ничего не знаю, разделывайся сам, как хочешь. Эх, дернуло же меня сунуться!»
«А что будет, если мама не даст двух рублей? Тогда уже, наверное, одними маслянками не отделаешься, — размышлял Буланин. —
Да, наконец, как я решусь сказать ей о своей покупке? Конечно, она огорчится. Она и без того часто говорит, что средства у нас уменьшаются, что имение ничего не приносит, что одной пенсии не хватает на такую большую семью, что надо беречь каждую копейку и так далее. Нет, уж лучше послушаться совета Сельского и отвязаться от этого проклятого фонаря».
—
Да, и выиграл пари. А другой — Трофимов — поспорил на двадцать завтраков, что он три недели ничего не будет есть… И не ел… Ни одного кусочка не ел.
— Как я его здорово надул! — рассказывал часто какой-нибудь Грузов или Балкашин. — Прохожу мимо — нуль внимания и фунт презрения. Он мне кричит; «Господин гимназист, пожалуйте сюда». А я думаю себе: «Нака-сь, выкуси». Ходу! Он за мной. Я от него. Он вскакивает на извозчика. «Ну, думаю: дело мое табак, поймает». Вдруг вижу сквозные ворота, моментально — шмыг! и калитку на запор… Покамест он стоял там
да ругался,
да дворника звал, я давно уж удрать успел.
— Господа…
да позвольте же… я сейчас, — бормотал растерянный, оглушенный Буланин, — я сейчас… только… пустите же… я не могу всего…
— Нет… были яблоки и лепешки… и банка малинового варенья была… Я хотел все тебе отдать, — невольно солгал Буланин, —
да у меня их сейчас только отняли старички…
—
Да,
да, — ликовал новичок. — Вот-то будет хорошо!
— Ну
да… что же тут особенного? Я так и делал: неделю строю мост — потом еду в Париж; там проведу неделю — и опять на Волгу. Все на экстренных поездах… По сто семидесяти верст в час!..
Ну, уж я его и обрезал: «Нет, говорю, мистер… эх, беда, забыл фамилию-то!.. ну,
да у меня дома записано, потом припомню… нет, мистер, русского гвардейского офицера не только за полмиллиона, а даже за все сокровища Нового Света нельзя купить…» После этого государь меня к себе подзывает.
— Зачем же он это сделал? Ему-то что? — Ну, вот, поди же!.. Одно слово псих! — решил Сельский, выговаривая это определение с невыразимым презрением. — Еще куда бы ни шло, если б он самому дяде Васе сказал, — дядя Вася не обратил бы внимания, а то он в дежурной прямо на директора наткнулся,
да и бухнул при нем. А директор взял
да и оставил Караулова до рождества без отпуска. Может быть, даже погоны снимут…
Единица
да нули
Вот и все мои баллы.
Двоек, троек очень мало,
А пятерок и «шеперок»
Совершенно не бывало...
Прошло очень много лет, пока в душе Буланина не зажила эта кровавая, долго сочившаяся рана.
Да, полно, зажила ли?