Неточные совпадения
— Хорошо, «мой друг», я вам буду говорить
правду, хотя мне это немного тяжело. По отношению к вам я вечно нахожусь в какой-то мучительной двойственности. Бывают минуты в наших разговорах, когда вы одним словом, одним жестом, даже одним взглядом вдруг сделаете меня таким счастливым!.. Ах, разве можно передать такие
ощущения словами?.. Скажите только, замечали ли вы это?
Неточные совпадения
Она ушла. Стоит Евгений, // Как будто громом поражен. // В какую бурю
ощущений // Теперь он сердцем погружен! // Но шпор незапный звон раздался, // И муж Татьянин показался, // И здесь героя моего, // В минуту, злую для него, // Читатель, мы теперь оставим, // Надолго… навсегда. За ним // Довольно мы путем одним // Бродили по свету. Поздравим // Друг друга с берегом. Ура! // Давно б (не
правда ли?) пора!
И вот, против всех ожиданий, Версилова, пожав князю руку и обменявшись с ним какими-то веселыми светскими словечками, необыкновенно любопытно посмотрела на меня и, видя, что я на нее тоже смотрю, вдруг мне с улыбкою поклонилась.
Правда, она только что вошла и поклонилась как вошедшая, но улыбка была до того добрая, что, видимо, была преднамеренная. И, помню, я испытал необыкновенно приятное
ощущение.
Вспомните блестящую мысль, высказанную давеча молодым наблюдателем, глубоко и близко созерцавшим всю семью Карамазовых, господином Ракитиным: „
Ощущение низости падения так же необходимо этим разнузданным, безудержным натурам, как и
ощущение высшего благородства“, — и это
правда: именно им нужна эта неестественная смесь постоянно и беспрерывно.
В самом лице этой женщины всегда было для него что-то мучительное; князь, разговаривая с Рогожиным, перевел это
ощущение ощущением бесконечной жалости, и это была
правда: лицо это еще с портрета вызывало из его сердца целое страдание жалости; это впечатление сострадания и даже страдания за это существо не оставляло никогда его сердца, не оставило и теперь.
Она это знала. Все, что говорил сын о женской жизни, — была горькая знакомая
правда, и в груди у нее тихо трепетал клубок
ощущений, все более согревавший ее незнакомой лаской.