Неточные совпадения
Послышался тревожный стук капельмейстерской палочки, и первые такты марша понеслись по цирку веселыми, возбуждающими, медными звуками. Кто-то быстро распахнул
занавес, кто-то хлопнул Арбузова по плечу и отрывисто скомандовал ему: «Allez!» Плечо о плечо, ступая с тяжелой, самоуверенной грацией, по-прежнему не глядя друг на друга, борцы пошли между двух рядов выстроившихся артистов и, дойдя до средины арены, разошлись
в разные
стороны.
Неточные совпадения
«Татарское селение; на заднем
занавесе виден гребень Кавказа; молодежь съехалась на скачку и джигитовку; на одной
стороне женщины, без покрывал,
в цветных чалмах,
в длинных шелковых, перетянутых туниками, сорочках и
в шальварах; на другой мужчины, кои должны быть
в архалуках, а некоторые из них и
в черных персидских чухах, обложенных галунами, и с закинутыми за плечи висячими рукавами».
Сад
в имении Иванова. Слева фасад дома с террасой. Одно окно открыто. Перед террасой широкая полукруглая площадка, от которой
в сад, прямо и вправо, идут аллеи. На правой
стороне садовые диванчики и столики. На одном из последних горит лампа. Вечереет. При поднятии
занавеса слышно, как
в доме разучивают дуэт на рояле и виолончели.
При поднятии
занавеса издали слышен туш кадрили; разнообразная толпа поднимается по лестнице
в здание клуба. На авансцене с правой
стороны сидит, развалясь на скамье, Наблюдатель, против него на левой
стороне сидит Москвич. Иногородный стоит посреди сцены
в недоумении. Несколько публики,
в небольших группах, остается на сцене; между ними бегает Разносчик вестей.
Гости у Коромыслова. Кое-что изменено
в обычной обстановке, кое-что добавлено: взятый напрокат рояль, живые цветы на столе и
в вазах.
В стороне стол с вином, закусками и фруктами. Большое окно на улицу наполовину занавешено.
В задней части мастерской — ближайшей к авансцене — высокий
занавес отделяет угол с диваном: здесь одна только лампочка
в синем стекле, полутемно. Весь свет сосредоточен
в глубине мастерской: там все ярко, колоритно, богато.
Снова раздвинулся самодельный
занавес, и на этот раз Юрик, одетый маркизой,
в подоткнутой со всех
сторон Евгешиной юбке,
в парике, сделанном из пакли искусными руками Фридриха Адольфовича, сидел
в кресле
в мечтательно-задумчивой позе, а Мая,
в костюме пажа, тоже наскоро сооруженном из шелковых платков, набранных со всего дома, подавала ему букет, став перед ним на одно колено. Эта картина могла бы считаться самой удачной из всех и на нее возлагались все надежды доброго Фридриха Адольфовича, если бы…