Неточные совпадения
Вот добрый Воевода видит:
Вступило от
овец прошение в Приказ:
«Что волки-де совсем сдирают кожу с нас».
В каком-то стаде у
Овец,
Чтоб
Волки не могли их более тревожить,
Положено число Собак умножить.
Что́ ж? Развелось их столько наконец,
Что
Овцы от
Волков, то правда, уцелели,
Но и Собакам надо ж есть;
Сперва с Овечек сняли шерсть,
А там, по жеребью, с них шкурки полетели,
А там осталося всего
Овец пять-шесть,
И тех Собаки съели.
Всем плачется и распускает толк,
Что страшный показался
волк,
Что начал он
овец таскать из стада
И беспощадно их дерёт.
«И не диковина», твердит народ:
«Какая от
волков овцам пощада!»
Вот
волка стали стеречи.
Пустой ваш труд: на
волка только слава,
А ест овец-то — Савва.
Овечкам от
Волков совсем житья не стало,
И до того, что, наконец,
Правительство зверей благие меры взяло
Вступиться в спа́сенье
Овец, —
И учреждён Совет на сей конец.
Хоть надобно
Овец оборонить,
Но и
Волков не вовсе ж притеснить.
Вот вам от слова в слово он:
«Как скоро
Волк у стада забуянит,
И обижать он
Овцу станет,
То
Волка тут властна
Овца,
Не разбираючи лица,
Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,
В соседний лес иль в бор».
Да только я видал: до этих пор —
Хоть говорят:
Волкам и не спускают —
Что будь
Овца ответчик иль истец...
А только
Волки всё-таки
ОвецВ леса таскают.
— Да, шут гороховый этот Райнер, — произнес в конце спора Розанов, — несло его сюда к нам; говорил ему, упрашивал уехать, нет-таки, ну, упрямая
овца волку ж корысть.
Неточные совпадения
Не наказывал Господь той стороны ни египетскими, ни простыми язвами. Никто из жителей не видал и не помнит никаких страшных небесных знамений, ни шаров огненных, ни внезапной темноты; не водится там ядовитых гадов; саранча не залетает туда; нет ни львов рыкающих, ни тигров ревущих, ни даже медведей и
волков, потому что нет лесов. По полям и по деревне бродят только в обилии коровы жующие,
овцы блеющие и куры кудахтающие.
Рядом со мной, у входа в Малый театр, сидит единственный в Москве бронзовый домовладелец, в том же самом заячьем халатике, в котором он писал «
Волки и
овцы». На стене у входа я читаю афишу этой пьесы и переношусь в далекое прошлое.
Буссе пишет, что айно, увидев в первый раз в жизни свиней, испугались; да и Миддендорф говорит, что когда на Амуре в первый раз были разведены
овцы, то
волки не трогали их.
Мастерица Таисья инстинктивно оглянулась назад, увидела стоявших рядом смиренного Кирилла и старика Гермогена и сразу все поняла: проклятые поморские
волки заели лучшую
овцу в беспоповщинском стаде…
Всяк глаголяй, кроме повеленных, аще и достоверен будет, аще и постит и девствует, аще и знамения творит, аще и пророчествует —
волк тебе да мнится во овчей коже,
овцам пагубу содевающ…»