Неточные совпадения
— О! если такой найдется и если сумеет быть действительно
героем, — тихо говорила она, с тою же блуждающей по лицу грустно-раздумчивой улыбкой; — да я не знаю, на что бы я решилась для такого человека! Вся благодарность польки… даже… вся душа, все
сердце, вся жизнь, вся любовь моя принадлежала бы этому человеку!..
— Повторяю вам, я не отказываюсь от дела! — тихо сказал Бейгуш. — Но, господа, как знать чужое
сердце и как судить его!.. Берите от меня все, что я могу дать, но оставьте же мне хоть один маленький уголок моей личной, исключительно мне принадлежащей жизни! Неужели ж от этого может сколько-нибудь пострадать дело моей родины? Я не
герой, а простой работник… Перемените на шахматной доске две рядом стоящие пешки, поставьте одну на место другой — разве от этого ваша игра хоть сколько-нибудь изменится?
Ему возглавье — бранный щит; // Незыблемый в мученье, // Он с ясным взором говорит: // «Друзья, бедам презренье!» // И в их
сердцах героя речь // Веселье пробуждает, // И, оживясь, до полы меч // Рука их обнажает. // Спеши ж, о витязь наш! воспрянь; // Уж ангел истребленья // Горе́ подъял ужасну длань, // И близок час отмщенья.
Неточные совпадения
Ибо к чести
героя нашего нужно сказать, что
сердце у него было сострадательно и он не мог никак удержаться, чтобы не подать бедному человеку медного гроша.
Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ; к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя девушка с закружившеюся головою и геройским увлечением; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец, от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья, отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных
героев, отнимет от него и
сердце, и душу, и божественное пламя таланта.
Она ушла. Стоит Евгений, // Как будто громом поражен. // В какую бурю ощущений // Теперь он
сердцем погружен! // Но шпор незапный звон раздался, // И муж Татьянин показался, // И здесь
героя моего, // В минуту, злую для него, // Читатель, мы теперь оставим, // Надолго… навсегда. За ним // Довольно мы путем одним // Бродили по свету. Поздравим // Друг друга с берегом. Ура! // Давно б (не правда ли?) пора!
Затем вспомнил, что элегантный
герой Мопассана в «Нашем
сердце» сделал своей любовницей горничную. Он разбудил Бланш, и это заставило ее извиниться пред ним. Уезжая, он подарил ей браслет в полтораста франков и дал еще пятьдесят. Это очень тронуло ее, вспыхнули щеки, радостно заблестели глаза, и тихонько, смеясь, она счастливо пробормотала:
Но теперь она уверовала в Андрея не слепо, а с сознаньем, и в нем воплотился ее идеал мужского совершенства. Чем больше, чем сознательнее она веровала в него, тем труднее было ему держаться на одной высоте, быть
героем не ума ее и
сердца только, но и воображения. А она веровала в него так, что не признавала между ним и собой другого посредника, другой инстанции, кроме Бога.