Неточные совпадения
— Вы говорите о
нас, о
русском молодом поколении, — обратился он к поручику. — Неужели вы думаете, что
мы не понимаем, не чувствуем сами все эти упреки, которые высказывают России? Но что же
мы можем
сделать? Ведь все это хорошие слова,
мы и сами их хорошо умеем говорить, но вы скажите
нам, чтó
делать? Если тут нужно дело, укажите его!
Масса москалей своим голосом очень может
сделать то, что правительство не осмелится решительно противодействовать
нам, оно должно будет уступить, будучи раздавлено общественным мнением своего же собственного народа, тем паче, когда оно увидит в рядах наших бойцов своих же собственных, чистокровных
русских.
Неточные совпадения
— Каждый член общества призван
делать свойственное ему дело, — сказал он. — И люди мысли исполняют свое дело, выражая общественное мнение. И единодушие и полное выражение общественного мнения есть заслуга прессы и вместе с тем радостное явление. Двадцать лет тому назад
мы бы молчали, а теперь слышен голос
русского народа, который готов встать, как один человек, и готов жертвовать собой для угнетенных братьев; это великий шаг и задаток силы.
— Я не понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего
мы,
Русские, не имеем. Губернский предводитель — наш противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А граф Вронский… я друга себе из него не
сделаю; он звал обедать, я не поеду к нему; но он наш, зачем же
делать из него врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
Ты хочешь, видно, чтоб
мы не уважили первого, святого закона товарищества: оставили бы собратьев своих на то, чтобы с них с живых содрали кожу или, исчетвертовав на части козацкое их тело, развозили бы их по городам и селам, как
сделали они уже с гетьманом и лучшими
русскими витязями на Украйне.
— Нет, вы обратите внимание, — ревел Хотяинцев, взмахивая руками, точно утопающий. — В армии у
нас командуют остзейские бароны Ренненкампфы, Штакельберги, и везде сколько угодно этих бергов, кампфов. В средней школе — чехи. Донской уголь — французы завоевали. Теперь вот бессарабец-царанин пошел на
нас: Кассо, Пуришкевич, Крушеван, Крупенский и — черт их сосчитает! А
мы,
русские, — чего
делаем? Лапти плетем, а?
— Надо. Отцы жертвовали на церкви, дети — на революцию. Прыжок — головоломный, но… что же, брат,
делать? Жизнь верхней корочки несъедобного каравая, именуемого Россией, можно озаглавить так: «История головоломных прыжков
русской интеллигенции». Ведь это только господа патентованные историки обязаны специальностью своей доказывать, что существуют некие преемственность, последовательность и другие ведьмы, а — какая у
нас преемственность? Прыгай, коли не хочешь задохнуться.