Неточные совпадения
Видя порою его угрюмую и как будто озлобленную мрачность, а порою глубокую, молчаливую тоску, она в простоте
сердца думала, что он все томится по своему злосчастному проигрышу, и потому всячески старалась, насколько могла и умела,
облегчить его грусть, рассеять тяжелую думу, утешить его хотя бы своею собственною беспечальною верою в светлую, безбедную будущность.
Видя ее кроткую и прощающую, Алеша уже не мог утерпеть и тотчас же сам во всем каялся, без всякого спроса, — чтоб
облегчить сердце и «быть по-прежнему», говорил он.
К ночи он проехал мимо Касселя. Вместе с темнотой тоска несносная коршуном на него спустилась, и он заплакал, забившись в угол вагона. Долго текли его слезы, не
облегчая сердца, но как-то едко и горестно терзая его; а в то же время в одной из гостиниц Касселя, на постели, в жару горячки, лежала Татьяна; Капитолина Марковна сидела возле нее.
— А ты, парень, чего окаменел? Отец был стар, ветх плотью… Всем нам смерть уготована, ее же не избегнешь… стало быть, не следует прежде времени мертветь… Ты его не воскресишь печалью, и ему твоей скорби не надо, ибо сказано: «егда душа от тела имать нуждею восхититися страшными аггелы — всех забывает сродников и знаемых…» — значит, весь ты для него теперь ничего не значишь, хоть ты плачь, хоть смейся… А живой о живом пещись должен… Ты лучше плачь — это дело человеческое… очень
облегчает сердце…
Здесь художник глубоко вздохнул, и слезы выступили на глазах его. Антон пожал ему руку, по сочувствию одной и той же любви к прекрасному, хотя и в разных видах, и спешил
облегчить сердце его горячими утешениями, в которых художник так нуждался.
Неточные совпадения
Будьте опрятны в одежде вашей; тело содержите в чистоте; ибо чистота служит ко здравию, а неопрятность и смрадность тела нередко отверзает неприметную стезю к гнусным порокам. Но не будьте и в сем неумеренны. Не гнушайтесь пособить, поднимая погрязшую во рве телегу, и тем
облегчить упадшего; вымараете руки, ноги и тело, но просветите
сердце. Ходите в хижины уничижения; утешайте томящегося нищетою; вкусите его брашна, и
сердце ваше усладится, дав отраду скорбящему.
— Прииди, — вещал я старцу, коего созерцал в крае обширныя моея области, кроющегося под заросшею мхом хижиною, — прииди
облегчить мое бремя; прииди и возврати покой томящемуся
сердцу и востревоженному уму.
«Нате, возьмите!» Это
облегчало тихую боль ее
сердца, которая, вздрагивая, пела в груди ее, как тугая струна.
Стоя среди комнаты полуодетая, она на минуту задумалась. Ей показалось, что нет ее, той, которая жила тревогами и страхом за сына, мыслями об охране его тела, нет ее теперь — такой, она отделилась, отошла далеко куда-то, а может быть, совсем сгорела на огне волнения, и это
облегчило, очистило душу, обновило
сердце новой силой. Она прислушивалась к себе, желая заглянуть в свое
сердце и боясь снова разбудить там что-либо старое, тревожное.
На последней неделе поста Ольга говела. Она всегда горячо и страстно веровала, но на этот раз
сердце ее переполнилось. На исповеди и на причастии она не могла сдержать слез. Но
облегчили ли ее эти слезы, или, напротив, наполнили ее
сердце тоскою, — этого она и сама не могла различить. Иногда ей казалось, что она утешена, но через минуту слезы опять закипали в глазах, неудержимой струей текли по щекам, и она бессознательно повторяла слова отца:"Бедная! бедная! бедная!"