Неточные совпадения
Черненький Шписс поспевал решительно повсюду: и насчет музыкантов, и насчет прислуги, и насчет поправки какой-нибудь свечи или розетки, и насчет стремительного поднятия носового платка, уроненного губернаторшей; он и старичков рассаживает за зеленые
столы, он и стакан лимонада несет
на подносике графине де-Монтеспан, он и полькирует с madame Пруцко, и вальсирует со старшею невестой неневестною, и говорит почтительные, но приятные любезности барону Икс-фон-Саксену; словом, Шписс везде и повсюду, и как всегда — вполне незаменимый, вполне необходимый Шписс, и все говорят про него: «Ах, какой он милый! какой он прелестный!» И Шписс доволен и счастлив, и Непомук тоже доволен, имея такого
чиновника по особым поручениям, и решает про себя, что Шписса опять-таки необходимо нужно представить к следующей награде.
Чиновник порылся у себя
на столе и подал Устинову бумагу.
— В чем-с прикажете простить вас и в чем вы один виноваты? — методически размеренно, пунктуально, со спокойно-ледяной улыбкой спросил
чиновник, привстав с места и эластически упираясь
на стол сжатыми пальцами.
Неточные совпадения
А между тем появленье смерти так же было страшно в малом, как страшно оно и в великом человеке: тот, кто еще не так давно ходил, двигался, играл в вист, подписывал разные бумаги и был так часто виден между
чиновников с своими густыми бровями и мигающим глазом, теперь лежал
на столе, левый глаз уже не мигал вовсе, но бровь одна все еще была приподнята с каким-то вопросительным выражением.
Чиновники на это ничего не отвечали, один из них только тыкнул пальцем в угол комнаты, где сидел за
столом какой-то старик, перемечавший какие-то бумаги. Чичиков и Манилов прошли промеж
столами прямо к нему. Старик занимался очень внимательно.
— Когда я получил телеграмму о смерти Холостова, сейчас же отправился в министерство навести справки. У меня там есть несколько знакомых
чиновников, которые и рассказали все, то есть, что решение по делу Холостова было получено как раз в то время, когда Холостов лежал
на столе, и что министерство перевело его долг
на заводы.
В числе этих любителей преферанса было: два военных с благородными, но слегка изношенными лицами, несколько штатских особ, в тесных, высоких галстухах и с висячими, крашеными усами, какие только бывают у людей решительных, но благонамеренных (эти благонамеренные люди с важностью подбирали карты и, не поворачивая головы, вскидывали сбоку глазами
на подходивших); пять или шесть уездных
чиновников, с круглыми брюшками, пухлыми и потными ручками и скромно неподвижными ножками (эти господа говорили мягким голосом, кротко улыбались
на все стороны, держали свои игры у самой манишки и, козыряя, не стучали по
столу, а, напротив, волнообразно роняли карты
на зеленое сукно и, складывая взятки, производили легкий, весьма учтивый и приличный скрип).
Чиновник сказал: «так вот от этого вызова не откажетесь» и ударил его по лицу; франт схватил палку,
чиновник толкнул его в грудь; франт упал,
на шум вбежала прислуга; барин лежал мертвый, он был ударен о землю сильно и попал виском
на острый выступ резной подножки
стола.