Хотя обеды и не всегда удовлетворяли достодолжной доброкачественности, хотя в грязноватом на вид бульоне и плавали подчас перья или волосы стряпухи, а говядина иногда уподоблялась скорее зажаренной подошве, чем говядине, тем не менее члены-состольники стоически переваривали все это «
из принципа»: посещая эту кухмистерскую, они «поддерживали принцип» и притом уже были уверены, что ни один пошляк и подлец сюда не проникнет и не будет есть с ними перлового супа.
Неточные совпадения
— Мы к вам от Подвиляньского, — тотчас же начал Ардальон, не садясь по приглашению, но опираясь на свою дубину, — и предваряю, по весьма нелепому поручению, которому я, по моим
принципам, нисколько не сочувствую, но не отказался единственно
из дружбы. Он вас вызывает на дуэль, а мы вот секунданты его.
Ваше последующее благородное поведение побуждает нас верить, что вы человек честный, который действовал сознательно,
из служения своему
принципу.
Стало быть, вы видите, что тут
из связи
принципов экономических и социальных вытекают сами собою и
принципы политические: додуматься не трудно!
— Послушай, Полояров, это, наконец,
из рук вон! — запальчиво обратилась к нему Лидинька (с приездом в Петербург она очень прогрессировалась и, не стесняясь никем и ничем, «по
принципу» говорила Полоярову с Анцыфровым прямо «ты»). — Это черт знает что! С какой стати ты водишься с этим господином?
Или если, например, гость пришел к Малгоржану, а Полояров или Лидинька за что-нибудь против этого гостя зубы точили, то опять же, нимало не стесняясь, приступали к нему с объяснением и начинали зуб за зуб считаться, а то и до формальной ругани доходило, и Малгоржан не находил уместным вступаться за своего гостя: «пущай его сам, мол, как знает, так и ведается!» Вообще же такое нестеснительное отношение к посетителям коммуны образовалось
из этого
принципа, что весь мир разделяется на «мы » и «подлецы »; то, что не мы, то подлецы да пошляки, и обратно.
Не трудно было Лубянской подметить и те особенные отношения, которые существовали между некоторыми
из членов коммуны и которые даже «по
принципу» ни для кого не составляли тайны. Лидинька Затц дружила с плюгавеньким Анцыфриком и строго держала его в руках. Дружба между ними началась еще в Славнобубенске, немедленно после отъезда оттуда Полоярова, и в силу этой дружбы Лидинька даже похитила Анцыфрова
из Славнобубенска и увезла с собою в Питер.
Она бесцеремонно тыкала на них указательным пальцем, поясняя, что «это, мол, дураки-постепеновцы, а этот — порядочный господин, потому что „
из наших“, а тот — подлец и шпион, потому что пишет в газете, которая „ругает наших“, а кто наших ругает, те все подлецы, мерзавцы и шпионы; а вот эти двое — дрянные пошляки и тупоумные глупцы, потому что они оба поэты, стишонки сочиняют; а этот профессор тоже дрянной пошляк, затем что держится политико-экономических
принципов; а тот совсем подлец и негодяй, так как он читает что-то такое о полицейских и уголовных законах, в духе вменяемости, тогда как вообще вся идея вменяемости есть подлость, и самый
принцип права, в сущности, нелепость, да и вся-то юриспруденция вообще самая рабская наука и потому вовсе не наука, и дураки те, кто ею занимаются!»
В эти минуты в нем, быть может помимо собственной его воли, но одною только неотразимою силою жизненного факта, совершался внутренний переворот:
из грязи падения, оправдываемого
принципом народной, исторической вражды, вырастало хорошее, честное чувство уважения, любви и благодарности.
Ну, так вот этот осужденный на квадриллион постоял, посмотрел и лег поперек дороги: «Не хочу идти,
из принципа не пойду!» Возьми душу русского просвещенного атеиста и смешай с душой пророка Ионы, будировавшего во чреве китове три дня и три ночи, — вот тебе характер этого улегшегося на дороге мыслителя.
В первую минуту, подавленный неожиданностью всего случившегося, бывший исправник повел свое дело, как и другие в его положении, исходя
из принципа, что пропадать, так пропадать не одному, а вместе с другими.
Я был первым и до сих пор остаюсь практически единственным человеком, который обнаружил эту главную ошибку современной философии; я показал, что все философы (за исключением Лейбница), начиная с Декарта и его последователя Спинозы, исходили
из принципа разрушения и революции в отношении религиозной жизни, из принципа, который в области политики породил конституционный принцип; я показал, что кардинальная реформа невозможна, если только она не будет проходить и в философии и в политике.
Неточные совпадения
Именно отсюда,
из этого раскола возникают качества, характерные для русской интеллигенции: шаткость, непрочность ее
принципов, обилие разноречий, быстрая смена верований.
Он сравнивал ее с другими, особенно «новыми» женщинами,
из которых многие так любострастно поддавались жизни по новому учению, как Марина своим любвям, — и находил, что это — жалкие, пошлые и более падшие создания, нежели все другие падшие женщины, уступавшие воображению, темпераменту, и даже золоту, а те будто бы
принципу, которого часто не понимали, в котором не убедились, поверив на слово, следовательно, уступали чему-нибудь другому, чему простодушно уступала, например, жена Козлова, только лицемерно или тупо прикрывали это
принципом!
Я вижу, где обман, знаю, что все — иллюзия, и не могу ни к чему привязаться, не нахожу ни в чем примирения: бабушка не подозревает обмана ни в чем и ни в ком, кроме купцов, и любовь ее, снисхождение, доброта покоятся на теплом доверии к добру и людям, а если я… бываю снисходителен, так это
из холодного сознания
принципа, у бабушки
принцип весь в чувстве, в симпатии, в ее натуре!
Это вражда в старом роде из-за возвышенных
принципов.
Государственная власть всегда была внешним, а не внутренним
принципом для безгосударственного русского народа; она не
из него созидалась, а приходила как бы извне, как жених приходит к невесте.