Неточные совпадения
Мужики, не пущенные на выходах казаками, разбежались кое-как
по избам, а крестьяне соседних деревень, окруженные конвоем,
были согнаны на господский двор, и там — кто лежа, кто сидя на земле — ожидали решения своей участи. Казачьи патрули разъезжали вокруг села, за околицами, и не выпускали из Снежков ни
единой души.
23-го сентября, в субботу, с утра еще в сборной зале стояла огромная толпа. На дверях этой залы
была вывешена прокламация, которая потом висела беспрепятственно в течение шести часов сряду. Ни
единая душа из начальства,
по примеру предыдущих дней, не появлялась даже в виду студентов.
— Как это «Царство Польское»? — с недоумением перебил его конноартиллерист. — Не Царство разумею я, а всю, всю Польшу, как она
есть, — всю, в границах 1772 года! Все те земли, где масса народа или говорит по-польски, или привязана к прежней униатской вере, всю Литву, Белоруссию, Волынь, Украйну, Подолию, Малороссию, все это
единая и нераздельная Польша. Иной я не признаю и не понимаю.
Время
было уже позднее: двенадцатый час ночи. Обычные посетители коммунных вечеров, кажись, все налицо. Кому бы
быть в такую позднюю пору? Этот неожиданный и притом такой смелый, сильный звонок почти на всех присутствующих произвел довольно странное впечатление: иных покоробило, иным как-то жутко стало, а у кой-кого и легкий морозец
по спине побежал. Все как-то невольно переглянулись, но решительно ни
единая душа не тронулась с места, чтобы идти в прихожую и отворить там двери.
Народ видел эту скорбь, видел эти слезы.
Быть может, никогда еще не
был он так близок народу, так высоко популярен, как в эти тяжкие минуты всенародной беды. Не
было такой непереходной преграды, которая бы не преодолелась, не
было такой великой жертвы, которая не принеслась бы народом, с восторгом несокрушимой силы и любви, с охотой доброй воли,
по единому его слову.
Неточные совпадения
Вообще во всей истории Глупова поражает один факт: сегодня расточат глуповцев и уничтожат их всех до
единого, а завтра, смотришь, опять появятся глуповцы и даже,
по обычаю, выступят вперед на сходках так называемые «старики» (должно
быть, «из молодых, да ранние»).
Раскольников тут уже прошел и не слыхал больше. Он проходил тихо, незаметно, стараясь не проронить ни
единого слова. Первоначальное изумление его мало-помалу сменилось ужасом, как будто мороз прошел
по спине его. Он узнал, он вдруг, внезапно и совершенно неожиданно узнал, что завтра, ровно в семь часов вечера, Лизаветы, старухиной сестры и единственной ее сожительницы, дома не
будет и что, стало
быть, старуха, ровно в семь часов вечера, останется дома одна.
По панелям, смазанным жидкой грязью, люди шагали чрезмерно торопливо и
были неестественно одноцветны. Каменные и тоже одноцветные серые дома, не разъединенные заборами, тесно прижатые один к другому, являлись глазу как
единое и бесконечное здание. Его нижний этаж, ярко освещенный, приплюснут к земле и вдавлен в нее, а верхние, темные, вздымались в серую муть, за которой небо не чувствовалось.
Кроме того,
есть характеры, так сказать, слишком уж обшарканные горем, долго всю жизнь терпевшие, претерпевшие чрезвычайно много и большого горя, и постоянного
по мелочам и которых ничем уже не удивишь, никакими внезапными катастрофами и, главное, которые даже перед гробом любимейшего существа не забудут ни
единого из столь дорого доставшихся правил искательного обхождения с людьми.
Многие из «высших» даже лиц и даже из ученейших, мало того, некоторые из вольнодумных даже лиц, приходившие или
по любопытству, или
по иному поводу, входя в келью со всеми или получая свидание наедине, ставили себе в первейшую обязанность, все до
единого, глубочайшую почтительность и деликатность во все время свидания, тем более что здесь денег не полагалось, а
была лишь любовь и милость с одной стороны, а с другой — покаяние и жажда разрешить какой-нибудь трудный вопрос души или трудный момент в жизни собственного сердца.