Неточные совпадения
Когда наступила ночь, в камере этапа не спали только два человека. Бесприютный, полулежа на нарах, при свете сального огарка поворачивал страницу за страницей. Лицо его выражало сильное, почти
болезненное напряжение
мысли, морщины на лбу углубились, и по временам, когда бродяга отрывался от книги и, устремив глаза в потолок, старался вдуматься в прочитанное, — на лице его явственно виднелось страдание.
Когда он взял весла, оттолкнув шлюпку, и плавная качка волны отнесла берег назад — тоска, подобная одиночеству раненого в пустыне, бросила на его лицо тень
болезненной мысли, устремленной к городу.
Нельзя сказать, чтобы даже тень какой-либо
болезненной мысли скользнула по нем, чтобы хоть на мгновение дрогнуло в нем страдание, злоба, укор, оскорбление, презрение; нет, ни единое из этих ощущений не выдавало себя в лице Татьяны.
Никогда я не любила мою квартиру, а теперь она мне казалась еще противнее. Но вместе с тем внезапная, очень дикая,
болезненная мысль, что я никогда больше не увижу этих комнат, пронизала меня, точно каким раскаленным прутом.
Неточные совпадения
«Избавиться от того, что беспокоит», повторяла Анна. И, взглянув на краснощекого мужа и худую жену, она поняла, что
болезненная жена считает себя непонятою женщиной, и муж обманывает ее и поддерживает в ней это мнение о себе. Анна как будто видела их историю и все закоулки их души, перенеся свет на них. Но интересного тут ничего не было, и она продолжала свою
мысль.
Когда она ушла, он почувствовал, что его охватило, точно сквозной ветер, неизведанное им,
болезненное чувство насыщенности каким-то горьким дымом, который, выедая
мысли и желания, вызывал почти физическую тошноту.
Он взял со стола и мне подал. Это тоже была фотография, несравненно меньшего размера, в тоненьком, овальном, деревянном ободочке — лицо девушки, худое и чахоточное и, при всем том, прекрасное; задумчивое и в то же время до странности лишенное
мысли. Черты правильные, выхоленного поколениями типа, но оставляющие
болезненное впечатление: похоже было на то, что существом этим вдруг овладела какая-то неподвижная
мысль, мучительная именно тем, что была ему не под силу.
В его груди точно что-то растаяло, и ему с
болезненной яркостью представилась
мысль: вот он, старик, доживает последние годы, не сегодня завтра наступит последний расчет с жизнью, а он накануне своих дней оттолкнул родную дочь, вместо того чтобы простить ее.
Надежда Васильевна и Лоскутов — это были два роковые полюса, между которыми с
болезненным напряжением теперь опять вращались все
мысли Привалова…