Невидимое солнце начинало склоняться за туманными облаками, когда мы поднялись на первую гору. От лошадей валил пар. Люди холодными рукавами отирали крупные капли пота на раскрасневшихся лицах. Пока они отдыхали, я отошел в сторону и, остановившись на
краю утеса, залюбовался суровым видом.
— Нет, — начал он, — есть ли кто-нибудь, с кем бы вы могли стать вон там, на
краю утеса, или сесть в чаще этих кустов — там и скамья есть — и просидеть утро или вечер, или всю ночь, и не заметить времени, проговорить без умолку или промолчать полдня, только чувствуя счастье — понимать друг друга, и понимать не только слова, но знать, о чем молчит другой, и чтоб он умел читать в этом вашем бездонном взгляде вашу душу, шепот сердца… вот что!
Несколько дней спустя после этого мы занимались пристрелкой ружей. Людям были розданы патроны и указана цель для стрельбы с упора. По окончании пристрелки солдаты стали просить разрешения открыть вольную стрельбу. Стреляли они в бутылку, стреляли в белое пятно на дереве, потом в круглый камешек, поставленный на
краю утеса.
Едва поддерживали ее на
краю утеса несколько кустов различных деревьев, в которых она запуталась и при малейшем движении своем качалась на воздухе, как в люльке; под нею, на площадке, оставшейся между речкою и утесом, лежало несколько отломков глинистой земли, упавших с высоты, с которой, по-видимому, и бедное животное катилось, столкнутое какою-нибудь нечистою силой.
Неточные совпадения
От деревни Кокшаровки дорога идет правым берегом Улахе, и только в одном месте, где река подмывает
утесы, она удаляется в горы, но вскоре опять выходит в долину. Река Фудзин имеет направление течения широтное, но в низовьях постепенно заворачивает к северу и сливается с Улахе на 2 км ниже левого
края своей долины.
Приветствую тебя, Кавказ седой! // Твоим горам я путник не чужой: // Они меня в младенчестве носили // И к небесам пустыни приучили. // И долго мне мечталось с этих пор // Всё небо юга да
утесы гор. // Прекрасен ты, суровый
край свободы, // И вы, престолы вечные природы, // Когда, как дым синея, облака // Под вечер к вам летят издалека, // Над вами вьются, шепчутся как тени, // Как над главой огромных привидений // Колеблемые перья, — и луна // По синим сводам странствует одна.
Твой конь прекрасен; не страшна // Ему
утесов крутизна, // Хоть вырос он в
краю далеком;
Работа их непрерывна. Что ни шаг, то Жижа делает поворот, а потому то и дело приходится перебегать с
краю на
край и работать шестами, чтобы несущийся плот не налетел на берег или не наскочил на
утес, о который он мог бы разорваться… Все красны, вспотели и тяжело дышат… Ни один не сидит, хотя среди плота и раскидана солома для сиденья. Бабы, с заболтанными, мокрыми подолами, тощие и оборванные, делают то же, что и мужчины…