— Нет, — начал он, — есть ли кто-нибудь, с кем бы вы могли стать вон там, на
краю утеса, или сесть в чаще этих кустов — там и скамья есть — и просидеть утро или вечер, или всю ночь, и не заметить времени, проговорить без умолку или промолчать полдня, только чувствуя счастье — понимать друг друга, и понимать не только слова, но знать, о чем молчит другой, и чтоб он умел читать в этом вашем бездонном взгляде вашу душу, шепот сердца… вот что!
Несколько дней спустя после этого мы занимались пристрелкой ружей. Людям были розданы патроны и указана цель для стрельбы с упора. По окончании пристрелки солдаты стали просить разрешения открыть вольную стрельбу. Стреляли они в бутылку, стреляли в белое пятно на дереве, потом в круглый камешек, поставленный на
краю утеса.
Невидимое солнце начинало склоняться за туманными облаками, когда мы поднялись на первую гору. От лошадей валил пар. Люди холодными рукавами отирали крупные капли пота на раскрасневшихся лицах. Пока они отдыхали, я отошел в сторону и, остановившись на
краю утеса, залюбовался суровым видом.
Едва поддерживали ее на
краю утеса несколько кустов различных деревьев, в которых она запуталась и при малейшем движении своем качалась на воздухе, как в люльке; под нею, на площадке, оставшейся между речкою и утесом, лежало несколько отломков глинистой земли, упавших с высоты, с которой, по-видимому, и бедное животное катилось, столкнутое какою-нибудь нечистою силой.
Неточные совпадения
Приветствую тебя, Кавказ седой! // Твоим горам я путник не чужой: // Они меня в младенчестве носили // И к небесам пустыни приучили. // И долго мне мечталось с этих пор // Всё небо юга да
утесы гор. // Прекрасен ты, суровый
край свободы, // И вы, престолы вечные природы, // Когда, как дым синея, облака // Под вечер к вам летят издалека, // Над вами вьются, шепчутся как тени, // Как над главой огромных привидений // Колеблемые перья, — и луна // По синим сводам странствует одна.
Твой конь прекрасен; не страшна // Ему
утесов крутизна, // Хоть вырос он в
краю далеком;
Работа их непрерывна. Что ни шаг, то Жижа делает поворот, а потому то и дело приходится перебегать с
краю на
край и работать шестами, чтобы несущийся плот не налетел на берег или не наскочил на
утес, о который он мог бы разорваться… Все красны, вспотели и тяжело дышат… Ни один не сидит, хотя среди плота и раскидана солома для сиденья. Бабы, с заболтанными, мокрыми подолами, тощие и оборванные, делают то же, что и мужчины…