Потом он вдруг повернулся, собрал вожжи,
приподнялся на козлах и крикнул… Лошади сразу подобрались, подхватили с места, и мы помчались с вершины холма под гору.
Ямщик повернул к воротам, остановил лошадей; лакей Лаврецкого
приподнялся на козлах и, как бы готовясь соскочить, закричал: «Гей!» Раздался сиплый, глухой лай, но даже собаки не показалось; лакей снова приготовился соскочить и снова закричал: «Гей!» Повторился дряхлый лай, и, спустя мгновенье, на двор, неизвестно откуда, выбежал человек в нанковом кафтане, с белой, как снег, головой; он посмотрел, защищая глаза от солнца, на тарантас, ударил себя вдруг обеими руками по ляжкам, сперва немного заметался на месте, потом бросился отворять ворота.
Неточные совпадения
Я
приподнялся. Тарантас стоял
на ровном месте по самой середине большой дороги; обернувшись с
козел ко мне лицом, широко раскрыв глаза (я даже удивился, я не воображал, что они у него такие большие), Филофей значительно и таинственно шептал:
Извозчик опять вытягивает шею,
приподнимается и с тяжелой грацией взмахивает кнутом. Несколько раз потом оглядывается он
на седока, но тот закрыл глаза и, по-видимому, не расположен слушать. Высадив его
на Выборгской, он останавливается у трактира, сгибается
на козлах и опять не шевельнется… Мокрый снег опять красит набело его и лошаденку. Проходит час, другой…
Нетерпение барыни достигает крайних пределов. Движение и говор подзадоривают ее. Она велит заложить коляску и сама едет
на пожар. Ночь темна и холодна. Почва слегка почерствела от слабого, предутреннего мороза, и лошади глухо стучат по ней, как по ковру. Лакей Гаврила сидит
на козлах рядом с кучером и нетерпеливо ерзает. Он оглядывается, бормочет, то и дело
приподнимается с таким видом, как будто от него зависит судьба Крещенского…